Паросская хроника
Паросский мрамор (лат. Marmor Parium, англ. Parian Marble or Parian Chronicle) — название важного источника древнегреческой хронологии, мраморной таблицы с острова Парос, составленного в 264 до н. э.
Первая часть хронологических таблиц была обнаружена агентами английского графа Томаса Говарда (Thomas Howard, 21st Earl of Arundel) в Смирне (Малая Азия), переправлена в 1627 г. в Англию, где служила украшением в доме графа, известного покровителя искусств. В 1628 году юрист Королевского суда и одновременно исследователь античности Джон Селден (John Selden) с двумя помощниками перевёл надпись с древнегреческого и опубликовал её в Лондоне («Marmora Arundelliana»). В 1667 г. внук графа, лорд Генри Говард, передал археологическую коллекцию деда в дар Оксфордскому университету, где она и хранится в настоящее время в Ашмолевом музее при университете. Однако верхняя часть камня, на котором были высечены таблицы, исчезла, и содержание утерянной части известно только из каталога, составленного Селденом. Оксфордский фрагмент покрывает период 895—355 гг. до н. э.
В 1897 г. на греческом острове Парос был обнаружен второй фрагмент хронологических таблиц, покрывающий период времени 336—299 гг. до н. э. В настоящее время эта часть хранится в Паросском музее.
Паросский мрамор содержит хронику событий в греческом мире, в основном событий политических, религиозных и литературных, начиная с легендарного афинского царя Кекропа (правление которого датировано 1581 до н. э.) до войн диадохов, и заканчивается 299 до н. э. Первая строка касается времени создания хроники, архонтство в Афинах Диогнета (264/263 гг. до н. э.), от которого отсчитываются все прочие события. Особенно детально описывается то, что касается Афин, в то время как местная история острова Парос игнорируется за исключением имени паросского архонта (не восстановлено) в год создания хроники. Источники, по которым создавалась эта хроника, трудно установить. Текст написан на аттическом наречии древнегреческого с небольшой примесью ионийского диалекта.
Возможно Парос послужил для таблиц лишь как источник мрамора, качеством которого остров славился в античную эпоху.
Хронология Паросского мрамора
Хронология некоторых события на Паросском мраморе и сравнение их с другими источниками. Все даты приведены в годах до н. э.
| Событие | Паросский мрамор | Из других источников | Комментарий |
|---|---|---|---|
| Первый царь Кекроп воцарился в Афинах | 1582 | 1556 | Из хронологии Евсевия |
| Потоп Девкалиона, уничтоживший человечество | 1529 | 1526 | Из хронологии Евсевия |
| Основание Фив финикийцем Кадмом | 1519 | 1321 | Из хронологии Евсевия, хотя Евсевий приводит и более ранние даты существования Фив |
| Поход амазонок в Аттику | 1256 | ок. 1210 | Из хронологии Евсевия |
| Взятие греками Трои | 1209 | 1184 | из хронологии Эратосфена |
| Основание греками Милета и других ионийских городов в Малой Азии | 1077 | 1044 | из хронологии Эратосфена. По Евсевию Милет основан в 1286, а ионийская колонизация началась в 1036 |
| Начало творчества Гомера | 907 | 1084 | из хронологии Эратосфена. |
| Начало ежегодного архонтства в Афинах | 645 | 682 | Начало ежегодного архонтства установлено по списку архонтов |
| Царь персов Кир взял Сарды | 541 | 547 | Из древнеперсидской надписи |
| Дарий стал царём персов | 520 | 522 | Из древнеперсидской надписи |
| Марафонская битва | 491/490 | 490 | |
| Рождение Еврипида | 486 | 481/480 | Большинство свидетельств |
| Пердикка стал македонским царем | 463 | 454 | принято историками на основании генеалогии македонских царей |
Напишите отзыв о статье "Паросская хроника"
Ссылки
- Паросская хроника // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [ancientrome.ru/antlitr/marble/index.htm «Паросский мрамор»], библиотека на сайте ancientrome.ru
- [www.ashmolean.org/ash/faqs/q004/ The Parian Marble, Ashmolean Museum], перевод с греческого оригинала на английский
Отрывок, характеризующий Паросская хроника
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
