Парсонс, Бетти

Бетти Парсонс
Betty Parsons
Имя при рождении:	Бетти Бирн Пирсон Betty Bierne Pierson
Дата рождения:	31 января 1900(1900-01-31)
Место рождения:	Нью-Йорк
Гражданство:	США США
Дата смерти:	23 июля 1982(1982-07-23) (82 года)
Место смерти:	англ. Саутолд, Лонг-Айленд

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Бе́тти Па́рсонс (англ. Betty Parsons; 31 января 1900, Нью-Йорк — 23 июля 1982, Саутолд на Лонг-Айленде), американская художница, скульптор, арт-дилер и коллекционер; наибольшую известность принесла ей работа по продвижению зарождающегося в середине XX века в Америке течения абстрактного экспрессионизма. Как многолетний владелец частной галереи в Нью-Йорке и практикующий художник, она поддерживала коллег, — ровесников и младших современников, — организуя выставки и публикации в прессе, шаг за шагом превращая вчерашних неустроенных маргиналов в респектабельных законодателей художественной моды.

Биография

Юность и первые шаги в искусстве

Бетти Бирн Пирсон родилась в 1900 году, и была средней из трех сестёр. Она происходила из очень состоятельной семьи. Привилегированное детство Бетти проходило в Нью-Йорке, Ньюпорте, Палм-Бич (в последних двух местах семья владела загородными домами) и в Париже.

В возрасте десяти лет Бетти была зачислена в принадлежавшую мисс Чапин престижную школу для девочек в Нью-Йорке (англ. Chapin School) и провела здесь 5 лет, с 1910 по 1915 год. Хотя училась юная леди посредственно, зато познакомилась и сдружилась здесь со многими компаньонками и будущими единомышленницами.

В 1913 году Бетти посещает проходившую в Нью-Йорке Международную выставку современного искусства Armory Show; свежее детское впечатление от грандиозной выставки раз и навсегда повернуло её судьбу в направлении искусства.

Весной 1920 года Бетти выходит замуж за Скайлера Ливингстона Парсонса, 8-ю годами старшего её, представителя одного из старейших семейств Нью-Йорка. После трёх лет брака пара разошлась. В то время они жили в Париже, и Бетти решает остаться в Европе, чтобы получить художественное образование. Она поступает в академию Гранд-Шомьер и, сделав выбор в пользу скульптуры, начинает брать уроки у живого классика Эмиля-Антуана Бурделя, а также у авангардистов российского происхождения Александра Архипенко и Осипа Цадкина.

Профессиональная карьера

Бетти Парсонс была одним из ведущих арт-дилеров Нью-Йорка. В сентябре 1946 года она открыла галерею собственного имени на пятом этаже дома № 15 на англ. 57-й улице на Манхэттене, в престижном районе Нью-Йорка, к югу от Центрального парка. Выставочное пространство галереи ранее принадлежало арт-дилеру Мортимеру Брандту, у которого Бетти Парсонс работала в течение двух лет, когда он расширил спектр своих (весьма консервативных прежде) интересов, открыв раздел современной живописи. Руководить этим разделом в 1944 году он и пригласил Бетти Парсонс.

Выставка, открывающая галерею (после переоформление помещения на имя новой владелицы в 1946 году) была посвящена живописи индейцев северо-западного побережья США. Организатором её выступил художник и теоретик Барнетт Ньюман при участии скульптора Тони Смита.

Занимаясь современным искусством в 40-х—50-х годах, Бетти Парсонс много работает с абстрактными экспрессионистами.

Вот далеко не полный список художников, сотрудничавших с галереей Бетти Парсонс:

• Ханс Хофманн (1880—1966)
• Брэдли Уокер Томлин (1899—1953)
• Марк Ротко (1903—1970)
• Адольф Готлиб (1903—1974)
• Клиффорд Стилл (1904—1980)
• Барнетт Ньюмен (1905—1970)
• Леон Полк Смит (1906—1996)
• Ли Краснер (1908—1984)
• Джексон Поллок (1912—1956)
• Роберт Мазеруэлл (1915—1991)
• Ричард Пусет-Дарт (1916—1992)
• Теодорос Стамос (1922—1997)

Америка — перекрёсток духовных поисков, и потому она заняла центральное положение в мире.

Американский художник в духовном отношении — гражданин мира.

Проблема принадлежности художников к американскому обществу не важна. Они могут создавать свои работы где угодно. Важно лишь то, что за ними стоит Американская мечта.

— [www.aaa.si.edu/collections/container/viewer/Artist-Biography-and-Narratives--308336 Бетти Парсонс, 1949]

К концу 50-х, когда течение абстрактного экспрессионизма перешло в более размеренное русло, она начинает поддерживать зарождающиеся движения минимализма и поп-арта, сосредоточившись на более молодом поколении американских художников. В их числе:

• Агнес Мартин (1912—2004)
• Джозеф Корнелл (1903—1972)
• Форрест Бесс (1911—1977)
• Эд Рейнхардт (1913—1967)
• Сол Стейнберг (1914—1999)
• Эллсуорт Келли (1923—2015)
• Роберт Раушенберг (1925—2008)
• Джаспер Джонс (1930 —)
• Ричард Таттл (1941 —)

Гомосексуальность

Хотя Бетти Парсонс вполне открыто говорила о своих любовных отношениях с женщинами в 20-е и 30-е, в дальнейшем она высказывалась более сдержанно. Профессионально занимаясь новыми формами американского искусства по возвращении из Европы Парсонс, пользуясь сложившимся в 40-х — 50-х годах благоприятным фоном международного распространения абстрактного экспрессионизма, все силы отдаёт дилерству. Позднее, рефлексируя по поводу положения художника в изменившемся мире, в своих текстах она предлагает определение художественной абстракции, как инаковости (difference).

Признание

На склоне лет, в 1981 году многолетняя и вдохновляющая других верность искусству была вознаграждена вручением Бетти Парсонс ежегодной премии мэра Нью-Йорка ([www.nyc.gov/html/dcla/html/awards/awards.shtml Mayor’s Awards of Honor for Arts and Culture]) с формулировкой «За выдающийся вклад в культурную жизнь города Нью-Йорка». Она приняла награду из рук своего коллеги, арт-дилера Лео Кастелли, который перечислил полдюжины выдающихся и процветающих художников, выведенных из безвестности усилиями поверившей в их талант Бетти Парсонс.

Живопись и скульптура Бетти Парсонс

В поздних работах Бетти Парсонс, в которых она совмещает интерес к архитектонике скульптуры с импровизационностью и красочной музыкальностью живописи, прочитывается мягкая мечтательность, воспоминания о безмятежном рае детства.

Создавая многочисленные ассамбляжи (пожалуй, эти небольшие вещи Парсонс — наиболее оригинальный вклад художницы в историю американского постмодернизма), в качестве материальной основы она использует своеобразные «дары моря»: выброшенные на берег, истёртые волнами прибоя обломки досок. Зритель волен трактовать их по своему вкусу; или как послания неведомых богов, или как звуки мольбы о помощи, доносящиеся с потерпевшего крушение судна. Недаром в этих собранных из фрагментов аккумуляциях часто возникает образ далёкого паруса.

Изображения в сети

• [americanart.si.edu/images/1984/1984.120_1a.jpg Парусное судно. Рокпорт], между 1943 и 1982. Бумага, гуашь. 22.7 x 30.0 см; Смитсоновский музей американского искусства
• [spaniermanmodern.com/11-Artists-East-End/betty-parsons-100017f_l.htm Карибский парус 1973]. Дерево, акрил 61,0 × 53,6 × 3.8 см.
• [spaniermanmodern/com/08_Betty-Parsons/parsonsBirdsEyeView_l.htm С птичьего полёта 1975]. Дерево, акрил 43,2 × 33,0 × 2.5 см.
• [americanart.si.edu/images/1967/1967.138_1a.jpg Яркий день, 1966]. Холст, акрил 117.0 x 156.3 см; англ. Смитсоновский музей американского искусства
• [media.mutualart.com/Images/2011_06/23/22/220333227/65829530-619f-4725-b6d1-38dab8df03a2.Jpeg Без названия, 1978]. Раскрашенная конструкция; дерево, 61,0 × 38.1 см.
• [www.artnet.com/artists/betty-parsons/totem-materia-r-01CJNaH0syLuHCOhNEVuQg2 Totem materia-R, 1980]. Крашенный ассамбляж (дерево, металл) 76,2 × 45,7 × 7.6 см.
• [www.artnet.com/artists/betty-parsons/untitled-5Z_gPeoevXYptL6ch2xjBQ2 Без названия, 1980]. Дерево, акрил 50,8 × 80,0 × 14.6 см.
• Экспозиция живописи Бетти Парсонс [4.bp.blogspot.com/_QKyoTJdvtlI/S-zk3runNgI/AAAAAAAAAFY/AuShyfEbRU0/s1600/Parsons2.armory.jpg фото 1] и [4.bp.blogspot.com/_QKyoTJdvtlI/S-zkwhZXFmI/AAAAAAAAAFQ/Y4S34LkOsFM/s1600/Parsons.armory.jpg 2] в Нью-Йоркской галерее Spanierman Modern. Март 2010.

Литература

Heléne Aylon (b. 1931) [www.artinamericamagazine.com/news-features/magazine/betty-parsons/ The Parsons Effect: An interview from Jan. 19, 1977 (Introduction by Judith E. Stein)] (англ.) // Art in America : журнал. — November, 2013. — P. 132–139. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0004-3214&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0004-3214].

• Peters, Lisa N. and William H. Gerdts. [www.spaniermanmodern.com/08_Betty-Parsons/08_Betty-Parsons_1.htm Totem Materia: Sculpture and Paintings by Betty Parsons: Exhibition catalogue. September 10 — October 11, 2008]. — New York: Spanierman Modern, 2008. — 16 с. — ISBN 0945936907.
• The Painted Sculpture of Betty Parsons. — Naples Museum of Art, 2005. — 79 с. — ISBN 097730180X.
• Anne Cohen DePietro. Shaping a Generation: The Art and Artists of Betty Parsons / Helen A. Harrison. — Huntington, NY: Heckscher Museum of Art, 1999. — 76 с.
• Lee Hal. [www.abebooks.com/servlet/BookDetailsPL?bi=6812331378&searchurl=bi%3D12987681963 Betty Parsons: Artist, Dealer, Collector]. — New York: Harry N. Abrams, Inc., 1991. — 192 с. — ISBN 0810937123.
• Betty Parsons. Contemporary art from the estate of Betty Parsons: (exhibition and auction on November 9, 1983). — New York: Christie's, 1983.
• Lawrence Alloway; Betty and Bryan Robertson. [www.abebooks.com/servlet/BookDetailsPL?bi=14145815321&searchurl=tn%3Dbetty+parsons+paintings+gouaches+sculpture+1955+68 Betty Parsons: Paintings, Gouaches and Sculpture 1955—1968: Exhibition catalogue. Nov-Dec 1968]. — London: Whitechapel Gallery, 1968. — 23 с.

Ссылки

• [www.aaa.si.edu/collections/betty-parsons-gallery-records-and-personal-papers-7211 Цифровой архив галерейных записей и личных бумаг Бетти Парсонс; в том числе 2 магнитофонных интервью] ([www.aaa.si.edu/collections/interviews/oral-history-interview-betty-parsons-12214 1969] и [www.aaa.si.edu/assets/audio/OHProgram/parson81_1of1_cass_SideA_e.mp3 1981, звук / 5 мин.]) в Архиве американского искусства Смитсоновского института
• [www.theartstory.org/gallery-betty-parsons.htm Страница художницы на TheArtStory.org]
• [www.mutualart.com/Artist/Betty-Parsons/64EDCE1D749048ED/AuctionResults Живопись и скульптура Бетти Парсонс на аукционах последних лет / Mutualart.com]
• [www.spaniermanmodern.com/inventory/P/Betty-Parsons/betty-parsons_BIO.htm Биография Бетти Парсонс на сайте галереи Spanierman Modern]
• [www.nytimes.com/1992/06/28/nyregion/betty-parsons-s-2-lives-she-was-artist-too.html?pagewanted=all «Две жизни Бетти Парсонс»] : Статья Кэрол Стрикленд (англ.) в Нью-Йорк Таймс, 1992.

Отрывок, характеризующий Парсонс, Бетти

– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.