Партанен, Эйно

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Эйно Партанен (1902—1962) — финский фотограф и основатель сети фотосалонов Helios Oy.

Партанен был фотографом — самоучкой, хотя он и прошел позднее некоторые курсы в этой области. Партанен наиболее известен своими снятыми в 1930-е годы фотографиями, посвящёнными выборгской тематике. Партанен спас 431 негатив из своей коллекции о Выборге за неделю до окончания Зимней войны в марте 1940 года.

Партанен поддерживал финансово во время второй мировой войны возглавляемое Арви Калстаном Национал-социалистическое объединение. Он вложил в находящуюся в затруднительном финансовом положении эту политическую партию около 70 000 марок и передал весной 1943 года в пользование партии своё рабочее помещение, находившееся в Хельсинки на улице Кескускату, 1.

Партанен выставил в День независимости в 1947 году в витрине своего салона Helios на Mannerheimintie 10 в Хельсинки фотографии осужденных военным обвинительным трибуналом финских политиков и написал над фотографиями вверху текст : «За нас потерпевшие». Полиция закрыла витрину, а против Партанена было выдвинуто обвинение за надругательство над органами власти и произвол. Хельсинкский городской суд снял все-таки эти обвинения в январе 1948 года.

Отрывок, характеризующий Партанен, Эйно

«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.