Партия Колорадо (Уругвай)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Партия Колорадо
исп. Partido Colorado
Лидер:

Педро Бордаберри

Дата основания:

1836

Штаб-квартира:

Монтевидео, Уругвай

Идеология:

либерализм, центризм

Интернационал:

COPPPAL.[1]

Сайт:

[www.partidocolorado.com.uy  (исп.)]

К:Политические партии, основанные в 1836 году


Партия Колорадо (исп. Partido Colorado, досл. Красная партия), также известная как Батльистская партия (по имени одного из её лидеров начала XX века) — политическая партия в Уругвае.

Партия Колорадо объединяет под своим началом консервативные, умеренные и социал-демократические группы. Наряду с Национальной партией (Бланко) является одной из двух политических сил страны, непрерывно существующих с XIX века, но при этом постоянно разбитой на фракции.

В длительный период становления и стабилизации республики Уругвай партия Колорадо являлась правящей партией в государстве. Она находилась у власти практически непрерывно с 1868 по 1959 год. По результатам выборов 1958 года она уступила статус правящей партии Национальной партии Уругвая и в следующий раз снискала успех на выборах 1966 года. Впоследствии партия одерживала победу в 1984, 1994 и 1999 годах.

Членами партии Колорадо была значительная часть президентов Уругвая, таких, как Фруктуосо Ривера, Венансио Флорес, Хосе Батлье-и-Ордоньес, Луис Батлье Беррес, Хорхе Пачеко Ареко, Хуан Мария Бордаберри, Хулио Мария Сангинетти и Хорхе Луис Батлье.

По итогам национальных выборов, проведённых в 2004 году, партия Колорадо получила 10 депутатских мест из 99 и 3 места из 31 в сенате. Кандидат от партии в президенты Уругвая, Гильермо Стирлинг, получил 10,4 % голосов избирателей. Выборы 2004 года стали самыми неудачными за всю предшествовавшую историю существования партии Колорадо.

Напишите отзыв о статье "Партия Колорадо (Уругвай)"



Примечания

  1. COPPPAL.org: [www.copppal.org/contenidos/institucional/partidos_miembros.php Países y partidos miembros] (исп.)

Ссылки

  • [www.partidocolorado.com.uy Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Партия Колорадо (Уругвай)

На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»