Партия гринбекеров (США)
| Партия гринбекеров | |
| англ. Greenback Party | |
| Дата основания: | |
|---|---|
| Дата роспуска: | |
| Идеология: | |
К:Исчезли в 1889 году Партия гринбекеров (англ. Greenback Party), известная также как Независимая партия (англ. Independent Party), Национальная партия (англ. National Party) и Трудовая партия гринбекеров (Гринбекерско-рабочая партия, англ. Greenback-Labor Party) — политическая партия США, придерживавшаяся антимонополистических взглядов и выдвигавшая лозунги защиты трудящихся, особенно фермеров. Была активна с 1874 по 1884 годы.
Название партии происходит от прозвища бумажных денег США гринбеки («зеленая спинка», от зеленого цвета бумажных долларов), которые стали выпускаться во время гражданской войны. «Гринбекеры» выступали против возврата от «дешёвых» бумажных денег обратно к золотым, так как считали, что это приведёт вновь к тому, что частные банки и корпорации будут контролировать стоимость производимого продукта и труда. Государственный же контроль над монетарной системой страны позволит поддерживать более высокий уровень циркулирующих денег, как это было во время гражданской войны. Это в свою очередь поддерживало бы бизнес и помогало фермерам за счёт, с одной стороны, увеличения цен, а с другой — за счёт возможности легче брать в долг и легче его отдавать. Объединение гринбекеров состояло в основном из фермеров, которые финансово пострадали во время экономического кризиса 1873 года (Паника 1873).
История
Партия или ассоциация «гринбекеров» была основана на собрании в Индианаполисе (Индиана) 25 ноября 1874 года и изначально называлась Независимая партия или Национальная партия. В 1878 году партия стала крупнейшей организацией, приведшей к выборам 21 независимого кандидата в Конгресс США. С 1880 года партия расширила политическую платформу, включив в неё подоходный налог, 8-часовой рабочий день и избирательные права женщин, а также заключила альянс с Социалистической трудовой партией Америки. Однако, влияние партии быстро снизилось и после 1884 года она перестала быть существенной силой американской политики. Многие члены партии, включая президентского кандидата Джеймса Вейвера, влились в Популистскую партию.
Последняя партийная конвенция 1888 года состоялась в Цинциннати, собрала всего 8 делегатов и никого не номинировала на выборы 1888 года.
Участие в президентских выборах
Партия участвовала в трёх предвыборных президентских кампаниях без особых надежд на успех. Наибольший успех партии был на выборах 1880 года — 3,3 % (305.997 голосов).
| Год выборов | Кандидат в президенты | Кандидат в вице-президенты |
| Выборы 1876 года | Питер Купер | Сэмюэль Фентон Кэри |
| Выборы 1880 года | Джеймс Бэрд Уивер | Бенджамин Чэмберс |
| Выборы 1884 года | Бенджамин Франклин Батлер | Эбсолом Уэст |
См. также
Напишите отзыв о статье "Партия гринбекеров (США)"
Литература
- Гринбеккеры // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [www.in1.com.ua/article/16361/index.html Гражданская война в США в 1861—1865 (русс.)]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Партия гринбекеров (США)
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
