Партия народного согласия

Партия народного согласия (ПНС)
Tautas Saskaņas partija
Лидер:	Янис Юрканс (до 2005) Янис Урбанович
Дата основания:	1994
Дата роспуска:	2010 (слияние)
Штаб-квартира:	Рига
Идеология:	Социал-демократическая, за права национальных меньшинств
Союзники и блоки:	Партии, входящие в коалиции: ЗаПЧЕЛ (1998—2003); Центр согласия (2005—2010)

К:Политические партии, основанные в 1994 году

Па́ртия наро́дного согла́сия (латыш. Tautas Saskaņas partija) — левоцентристская интернационалистическая парламентская партия в Латвии (с 1994 по 2010). Входила в объединение «Центр согласия», последний председатель — Янис Урбанович.

История

Корни Партии народного согласия (ПНС) уходят в Верховный Совет Латвии, ПНС была создана бывшими членами фракции Народного Фронта. Актив ПНС - те бывшие сторонники Народного Фронта, которые отказались следовать курсу большинства своих коллег на создание этноцентристского государства. ПНС претендует на то, что именно она сохранила изначальные ценности Народного Фронта - уважение к правам человека, равноправный подход ко всем жителям страны вне зависимости от их национальности.

Список под названием «Согласие — Латвии, возрождение — народному хозяйству» участвовал в выборах 5-го Сейма в 1993 году и получил 13 мандатов. 4 марта 1994 года является официальной датой создания Партии Народного Согласия. Председателем ПНС с момента её основания являлся Янис Юрканс, бывший министр иностранных дел в первом правительстве независимой Латвии. На выборах 6-го Сейма ПНС сохранила свои 6 депутатских мандатов. Вскоре часть членов партии, возглавляемая заместителем председателя Сейма Андрисом Америксом, начала кампанию агитации за объединение ПНС с партией "Саймниекс" (объединением прагматичных предпринимателей, имевшим наибольшее число депутатских мандатов в 6-м Сейме). На съезде партии эта инициатива не получила поддержки. Вскоре после того фракция ПНС распалась (минимальное число депутатов во фракции — 5). Она была восстановлена в конце 1997 года после того, как в партию вступил бывший депутат от списка Соцпартии Модрис Луянс. Председателем фракции ПНС в Сейме до 2004 являлся Янис Юрканс, заместителем которого был позднее сменивший его Янис Урбанович.

На местных выборах 1997 года ПНС получила 2 депутатских мандата в Рижской думе (в думу были избраны политолог Борис Цилевич и Яков Плинер, доктор педагогики).

На выборах Седьмого Сейма в 1998 партия получила 6 мест из 16, доставшихся блоку ЗаПЧЕЛ, позднее к ней присоединился также депутат Соловьёв, избранный от Русской партии. На выборах Рижской думы в 2001 партия получила 5 мест из 13, доставшихся блоку ЗаПЧЕЛ, позднее к ней присоединился также депутат Курдюмов, избранный от «Равноправия».

После выборов в восьмой Сейм, в 2002 году, где ПНС стартовал в списке ЗаПЧЕЛ и получил 13 мандатов из 25 полученных ЗаПЧЕЛ. Лидер ПНС Янис Юрканс решил выйти из ЗаПЧЕЛ и организовать собственную фракцию. К нему переметнулись 5 депутатов «Равноправия», но позже два депутата от ПНС Яков Плинер и Андрей Алексеев вернулись в ЗаПЧЕЛ, а потом пять депутатов от ПНС перешли в Первую партию.

Известный и харизматичный политик, вице-мэр Риги Сергей Долгополов не был согласен с выходом ПНС из ЗаПЧЕЛ. На этой почве у Сергея Долгополова возникли разногласия с лидером партии Янисом Юркансом и Сергея Долгополова исключили из Партии Народного Согласия. Вместе с ним из этой партии ушли также несколько депутатов Рижской думы, которые образовали свою фракцию с названием «Другая политика». Позже к ним присоединились известные люди из других партий. В середине 2004 произошёл съезд общественной организации «Другая политика», на котором были приняты устав и программа новой партии, которая стала называться «Новая политика». Но в регистре общественных организаций отказались зарегистрировать эту партию, сославшись на то, что организация с таким названием уже есть. Был создан внеочередной съезд партии, на котором утвердили её новое название – «Новый центр». Перед муниципальными выборами 2005 года Партия народного согласия и «Новый центр» пытались создать единый список на выборах в Рижскую думу, но амбиции лидеров, а также нежелание некоторых членов обеих партий уступить своё место в списке, привели к тому, что общий список не был создан. И НЦ, и ПНС на выборах в Рижскую думу шли отдельными списками.

На выборах в Рижскую думу 12 марта 2005 года «Новый центр» получил 5 мандатов, а ПНС в думу не прошла. Появилось стремление к объединению этих двух близких по идеологии партий. Делегаты обеих партий на съездах в июле 2005 высказались за объединение. Против этого был лидер ПНС Янис Юрканс, утверждая, что объединение означает подчинение партии банку «Parex», но большинством голосов объединение всё же было утверждено, и Янис Юрканс покинул пост лидера партии и вышел из неё.

Объединённый блок был назван «Центр согласия». Позже к нему присоединились Даугавпилсская городская партия Алексея Видавского и Социалистическая партия Латвии Альфреда Рубикса.

На выборах в 9-й Сейм Латвии «Центр Согласия» добился крупного успеха — объединение получило 17 мандатов из 100. В свою очередь его главный конкурент — объединение ЗаПЧЕЛ, считавшееся одним из лидеров предвыборной гонки — получило всего 6 мест. Партия народного согласия из 17 мандатов получило абсолютное большинство — 11.

В 2010 г. ПНС слилась с «Новым центром» и Социал-демократической партией (которая к тому времени также вошла в ЦС), образовав СДП «Согласие» (во главе с Я. Урбановичем).

Отрывок, характеризующий Партия народного согласия

– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».