Партия умеренно-правых

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Партия умеренно-правых»
Дата основания:

1909

Дата роспуска:

1910

Идеология:

национализм

К:Политические партии, основанные в 1909 году

К:Исчезли в 1910 году Па́ртия уме́ренно-пра́вых — националистическая партия в Российской империи, созданная после революции 1905—1907 годов.

Под воздействием Столыпина фракцией умеренно-правых III Государственной Думы была учреждена партия умеренно-правых. 19 апреля 1909 года состоялось учредительное собрание, на котором присутствовало около 70 человек. Лидером фракции и партии был П. Н. Балашов. Костяк партии составили землевладельцы западных губерний, сторонники жёсткого национал-религиозного антилиберализма, безусловной лояльности царю, законодательной Думы, рыночных отношений. Лидерами партии были граф В. А. Бобринский, П. Н. Крупенский, Л. В. Половцов.

В октябре 1909 года, в начале третьей сессии III Думы, думские национальная группа (21 депутат) и фракция умеренно-правых (76 депутатов) объединились в русскую национальную фракцию. 30 октября 1909 года председателем бюро этой фракции был избран Пётр Николаевич Балашов. От умеренно-правых в бюро вошли епископ Евлогий, П. Н. Крупенский, А. А. Потоцкий, С. М. Богданов, Л. В. Половцов, Д. Н. Чихачёв.

31 января 1910 года на очередном съезде Всероссийского национального союза состоялось объединение ВНС и партии умеренно-правых.

Напишите отзыв о статье "Партия умеренно-правых"



Ссылки

  • [www.teopolitika.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=17:-l-r-pro-et-contra-&catid=1:2009-02-04-12-31-44&Itemid=3 Иванов А. «Россия для русских»: Pro et contra. Правые и националисты конца XIX — начала XX века о лозунге «русского Возрождения»]


Отрывок, характеризующий Партия умеренно-правых

Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]