Парусное вооружение

Па́русное вооруже́ние — совокупность элементов оснастки парусного судна: парусов, рангоута и такелажа, обеспечивающая перемещение такого судна (или корабля) при отсутствии течения.

Типы парусов

Независимо от формы паруса́ по принципу их установки делятся на две главные категории — прямые и косые. Прямые устанавливаются на реях и чаще всего имеют форму прямоугольника или трапеции. Их основной особенностью является симметрия: правая и левая половины любого прямого паруса зеркальны друг другу. Косые паруса устанавливаются на других элементах рангоута или на элементах такелажа (например, штагах), могут иметь самую разнообразную форму (чаще всего — треугольную), практически никогда не являются симметричными. Прямые паруса, устанавливаемые на элементах рангоута, чаще всего являются основными и определяют тип парусного вооружения судна. Косые паруса, устанавливаемые на элементах такелажа, основными не являются и на определение типа парусного вооружения не влияют.

Основные косые паруса «распадаются» на две главные категории — простые и рейковые:

• Простые косые паруса
  • Бермудские
  • Гафельные
  • Шпрюйтовые (гуари)
  • Шпринтовые
• Рейковые косые паруса
  • Латинские
  • Люгерные

Устройство паруса

Прямой парус

Представляет собой трапециевидное полотнище, верхней шкаториной закрепленное на рее, т. е. (условно) поперек диаметральной плоскости судна. Шкаторины: верхняя, нижняя, правая, левая. Углы верхней шкаторины: нок-бензельные (правый и левый), на нижней шкаторине - шкотовые. Сторона, обращенная в корму - лицевая, в нос - изнанка. Верхняя шкаторина имеет люверсы для крепления к рею. Остальные шкаторины свободные.

Шкоты на нижних парусах заводятся на корпус судна, шкоты верхних парусов (марселей и брамселей) - на ноки (концы) нижних реев. При движении курсом бейдевинд наветренный шкотовый угол нижнего паруса оттягивается в нос снастью, именуемой галсом.

Прямые паруса кроятся из полотнищ ткани, расположенных перпендикулярно реям (верхней шкаторине). Крой чаще всего плоский, нижняя шкаторина иногда выполняется вогнутой вверх.

Косой парус

• на примере бермудского

Стаксель — имеет треугольную форму. Состоит из шкаторин (сторон) и углов. Шкаторины: передняя, задняя и нижняя. Углы: фаловый (верхний, к нему крепится фал), галсовый (нижний-передний, крепится к корпусу судна) и шкотовый (нижний-задний, крепится к стаксель-шкотам). Грот — имеет треугольную форму. состоит из таких же частей как и стаксель.

• на примере гафельного

Гафель имеет форму неправильной трапеции, или прямоугольную. Состоит из шкаторин(верхняя, нижняя, передняя, задняя). Углы: 2 галсовых угла, ими гафель крепится к колонне мачты, Фаловый(верхний, к нему крепятся фал и нирал), шкотовый(нижний, к нему крепятся шкот и контршкот) Ставится парус фалом и шкотом, убирается ниралом и контршкотом

Рангоут

мачты и стеньги

Относятся к неподвижному рангоуту. Даже в эпоху расцвета парусного флота совсем немногие суда имели «полностью составленные» мачты. Очень редко устанавливались трюм-стеньги, а брам- и бом-брам-стеньги часто являлись одним целым, лишь в названии соотносившихся с ними реев, парусов и такелажа сохраняя своего рода «разделение». Со второй половины XX века составные мачты все больше уступают место «однодеревным» - цельным конструкциям из стали, алюминия и композитных материалов. Причем уже никакая высота мачты не является технологическим препятствием для её изготовления из одного «дерева». Так, например, высота мачты самого большого в мире бермудского шлюпа «Мирабелла V» составляет почти 90 метров, а сама мачта занесена в Книгу рекордов Гиннеса как самая большая в мире углепластиковая конструкция.

фок-мачта

На двухмачтовых (и более) судах — первая, считая от носа, мачта.

грот-мачта

(Главная мачта)

• На двух и более мачтовых судах:

— вторая (третья etc), считая от носа, мачта (мачты). На четырех и более мачтовых судах различаются порядковым номером (считая от носа) — первая грот-мачта (вторая мачта на судне), вторая грот-мачта (третья мачта на судне) и т.д.

• На одно и полуторамачтовых судах:

— единственная (или первая, считая от носа) мачта.

бизань-мачта

Всегда последняя, считая от носа, мачта.

---

реи

Относятся к подвижному рангоуту. Как и мачты, на современных судах могут изготавливаться из самых разнообразных материалов - стали, алюминия, углепластика.

К рисунку:

1. Фока-рей.
2. Фор-марса-рей.
3. Фор-брам-рей.
4. Фор-бом-брам-рей.
5. Фор-трюм-рей.
6. Грота-рей.
7. Грот-марса-рей.
8. Грот-брам-рей.
9. Грот-бом-брам-рей.
10. Грот-трюм-рей.
11. Бегин-рей.
12. Крюйс-марса-рей.
13. Крюйс-брам-рей.
14. Крюйс-бом-брам-рей.
15. Крюйс-трюм-рей.

---

гафели и гики

Относятся к подвижному рангоуту. Служат для установки и крепления косых парусов.

К рисунку:

1. Фока-гик. 2. Фока-гафель. 3. Грота-гик. 4. Грота-гафель. 5. Бизань-гик. 6. Бизань-гафель.

• На одномачтовых судах (например, шлюп, тендер) гик и гафель обычно не имеют приставки «грота-» или какой-либо другой приставки, называясь просто «гик» и «гафель».

---

шпринтов

---

реёк

См. также

• Подвесной парус

Литература

• Парусное вооружение // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Старков А. А. [elib.uraic.ru/handle/123456789/12650 Устройство парусной оснастки и пользование парусами на судах малого размера]. — Москва ; Ленинград: Всесоюзное кооперативное объединенное издательство, 1937. — 78, [2] с.

Отрывок, характеризующий Парусное вооружение

– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.