Парусный спорт на летних Олимпийских играх 1972
Поделись знанием:
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
Соревнования по парусному спорту на XX летних Олимпийских играх территориально проводились в портовом городе Киль, расположенном на берегу Балтийского моря в 900 км от столицы Игр Мюнхена. Киль принимал олимпийские соревнования по парусу второй раз, впервые это было в 1936 году. Соревнования проводились в шести дисциплинах. Все дисциплины были мужскими.
Гонки проходили с 29 августа по 8 сентрября 1972 года.
В гоночную программу вошли классы «Солинг» и «Темпест», был исключен 5,5-метровый R-класс.
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза | |
| Дракон Килевая яхта 23 яхты в классе |
 АвстралияДжон Канео Том Андерсон Джон Шоу |
 ГДРПауль Боровски Конрад Вайхерт Карл-Хайнц Тун |
 СШАДональд Коэн Чарльз Хортер Джон Маршалл |
| Летучий голландец двухместный швертбот 29 яхт в классе |
 ВеликобританияРодни Пэттиссон Кристофер Дэвис |
 ФранцияИв Пажо Марк Пажо |
 ФРГУльрих Либор Петер Науман |
| Финн одноместный швертбот 35 яхт в классе |
Франция Серж Мори |
 ГрецияИлиас Хатципавлис |
 СССРВиктор Потапов |
| Солинг трехместная килевая яхта 26 яхт в классе |
США Бадди Мелджес Уильям Брюс Бентсен Билл Аллен |
 ШвецияСтиг Виннестрём Бу Кнапе Леннарт Рослунд Стефан Крук |
 КанадаДэвид Миллер Джон Икелс Пол Котэ |
| Звёздный двухместная килевая яхта 18 яхт в классе |
Австралия Дэвид Джон Форбс Джон Андерсон |
Швеция Пелле Петтерссон Стеллан Вестердаль |
ФРГ Вильгельм Кувайде Карстен Майер |
| Темпест двухместная килевая яхта 21 яхта в классе |
СССР Валентин Манкин Виталий Дырдыра |
Великобритания Алан Уоррен Дэвид Хант |
США Глен Фостер Питер Дин |
Страны
| № | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Медали |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Австралия |
2 | 0 | 0 | 2 |
| 2 | Франция |
1 | 1 | 0 | 2 |
| Великобритания |
1 | 1 | 0 | 2 | |
| 4 | США |
1 | 0 | 2 | 3 |
| 5 | СССР |
1 | 0 | 1 | 2 |
| 6 | Швеция |
0 | 2 | 0 | 2 |
| 7 | ГДР |
0 | 1 | 0 | 1 |
| Греция |
0 | 1 | 0 | 1 | |
| 9 | ФРГ |
0 | 0 | 2 | 2 |
| 10 | Канада |
0 | 0 | 1 | 1 |
Напишите отзыв о статье "Парусный спорт на летних Олимпийских играх 1972"
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/summer/1972/SAI/ Sailing at the 1972 München Summer Games] (англ.)
|
Это заготовка статьи об Олимпийских играх. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Парусный спорт на летних Олимпийских играх 1972
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
