Парфений
| ||||||||||||
Парфе́ний — мужское русское личное имя. Восходит к др.-греч. Παρθένιος; «παρθένος» («партенос» — «целомудренный, девственный, чистый») в древнегреческой мифологии — эпитет Зевса, Геры, Артемиды, Афины (ср. Парфенон).
Использовалось в античную эпоху как личное имя: так же, как и многие другие эпитеты языческих божеств. В христианский именослов имя попало после канонизации святителя Парфения Лампсакийского (IV век).
Старая календарная форма: Парфен. Народные формы: Парфён, Парфентий, Порфентий, Порфеня, Панфёр. Разговорные формы: Парфей, Пархентей, Пархом.
Производные формы: Парфеня, Феня, Парфёша, Парфёха и др.
В средневековой Руси имя было распространённым; его варианты послужили основой для образования нескольких русских фамилий: Парфёнов, Панфёров, Пархомов, Пархоменко.
Напишите отзыв о статье "Парфений"
Отрывок, характеризующий Парфений
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
