Патаниоти, Николай Юрьевич
| Николай Юрьевич Патаниоти | |||||
| Принадлежность | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Род войск |
| ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||||
| Командовал |
Транспортная дунайская флотилия, фрегат «Евстафий», линейные корабли «Чесма» и «Император Франц», 1-я бригада 2-й флотской дивизии, 1-я бригада 4-й флотской дивизии, Дунайские порты и 3-я бригада 5-й флотской дивизии | ||||
| Награды и премии |
| ||||
Патаниоти (Панаиотти), Николай Юрьевич (? — 23 февраля (7 марта) 1838) — контр-адмирал, участник русско-турецкой войны[1].
Содержание
Биография
В 1796 году поступил волонтером на русскую службу в Черноморский флот, в следующем году произведен в гардемарины.
Заграничное плавание впервые совершил в 1799 году на фрегате «Иоанн Златоуст»
Первое офицерское звание мичмана получил в 9-го мая 1801 году. После чего с 1802 по 1809 годы нес службу в Средиземном и Адриатическом морях на фрегате «Михаил» и других судах.
Произведен в лейтенанты в 1809 году, а в следующем году возвратился по суше из Триеста в Николаев и на корабле «Ратный» пошел к турецким берегам до Анапы и Варны, затем возвратился в Севастополь, а оттуда в Трапезунд. В 1810 году награждён орденом Святого Георгия IV степени.
С 1812 по 1818 год нес службу на разных судах.
В 1819 году получил звание капитан-лейтенанта и был назначен капитаном Карантинного порта в Одессе. Занимал должность до конца 1819 года, после чего по распоряжению главного командира Черноморского флота определен командиром транспортной флотилии из 12 судов, назначенной для перевозки провианта в Мингрельские и Крымские магазины под начальством графа А. Ф. Ланжерона.
Переведен в 36-й флотский экипаж в 1820 году, а в следующем году «за мужество, оказанное в Евпаторийском порте при спасении погибавших в шторме семи матросов, а в Одессе 12 человек», получил орден Святого Владимира 4-й степени. В 1825 году переведен в 39-й флотский экипаж и вновь назначен командиром транспортной флотилии для перевоза провианта. В этом же году получил орден Святой Анны 2-й степени.
В 1827 году получил звание капитана 2-го ранга и назначен командиром 42-го флотского экипажа и фрегата «Евстафий». С отрядом судов был отправлен к крепости Измаилу, где находился в начале русско-турецкой войны «для приготовления разных вспомогательных боевых средств».
В сражениях с турецкими войсками с 27 мая (8 июня) по 30 мая (11 июня) был ранен в левую сторону шеи и в левую руку во время высадки десанта и наводки моста близ крепости Исакчи. За выказанную храбрость был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость», а экипаж получил знак отличия на кивера.
Принимал участие в сражениях при Тульче и при Силистрии.
В 1829 году назначен командиром 34-го флотского экипажа и 84-пушечного корабля «Чесма».
После чего был направлен Сизополь для соединения с эскадрой контр-адмирала М. Н. Кумани. Выходил в крейсерство от Сизополя до Ахтиболя и Пиады, и далее — до Константинопольского пролива и Нендераклии. По возвращении в Сизополь назначен командиром 110-пушечного корабля «Император Франц» и остался в городе для его защиты от возможных нападений противника.
В 1832 году занимал должность начальника флота в Николаеве. Произведен был в контр-адмиралы и переведен в Кронштадт начальником 1-й бригады 2-й флотской дивизии. В следующие годы принимал участие в плаваниях по Балтийскому морю. В августе 1835 года назначен командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии с переводом в Севастополь. Ежегодно выходил в плавания в Чёрном море, пока в 1837 году не был определен командиром Дунайских портов и 3-й бригады 5-й флотской дивизии.
Скончался 23 февраля (7 марта) 1838 года[1].
Семья
Брат Константин Юрьевич Патаниоти.
Напишите отзыв о статье "Патаниоти, Николай Юрьевич"
Примечания
- ↑ 1 2 [biographical-encyclopedia.info/%D0%91%D0%B8%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%8D%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%8F/64533/%D0%9F%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%BE%D1%82%D0%B8_2-%D0%B9_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%AE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Патаниоти 2-й, Николай Юрьевич] (рус.). Большая биографическая энциклопедия. Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6JLMW307f Архивировано из первоисточника 3 сентября 2013].
Литература
- XIV // Записки Ученого Комитета Морского Министерства. — 1838. — С. 369—376.
- Общий Морской Список. — СПб., 1894. — Т. VIII. — С. 19—21.
- Кротков А. Повседневная запись замечательных событий в русском флоте. — СПб., 1894.
- Половцов А. А. Русский биографический словарь: В 25 томах. — М., 1896—1918. — Т. 18. — С. 368.
Отрывок, характеризующий Патаниоти, Николай Юрьевич
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
