Паткуль, Иоганн Рейнгольд

Иоганн Рейнгольд фон Паткуль
Иоганн Рейнгольд фон Паткуль
Дата рождения	27 июля 1660(1660-07-27)
Место рождения	Стокгольм
Дата смерти	10 октября 1707(1707-10-10) (47 лет)
Принадлежность	Русское царство
Звание	генерал-поручик
Командовал	русский вспомогательный корпус на польско-саксонской службе
Сражения/войны	Великая Северная война

Иоганн Рейнгольд фон Паткуль (27 июля 1660 — 10 октября 1707) — лифляндский дворянин, ландрат, дипломат, с 1702 года состоял на русской службе, с 1704 года генерал-поручик, участник Северной войны.

Биография

Родоначальником фамилии Паткуль геральдисты называют вассала ордена меченосцев Андреаса Паткуль, жившего в Риге в 1385 году. Род Паткуль был внесён в Лифляндский и Эстляндский (в 1746 году) матрикулы.

Иоганн фон Паткуль родился в Стокгольме в тюрьме, куда мать его сопровождала своего мужа, осужденного за сдачу полякам города Вольмар (позднее он был оправдан).

На службе у Карла XI

Иоганн фон Паткуль состоял на шведской военной службе дослужился до чина капитана, в 1689 году был членом лифляндской депутации, которая просила у Карла XI о восстановлении прав и привилегий лифляндского дворянства. Паткуль действовал при этом с такой прямотой и настойчивостью, что возбудил ненависть короля Карла XI. В 1692 году он вновь потребовал от правительства в Риге прекратить злоупотребления, и за резкое осуждение действий правительства был отослан в Стокгольм, где приговорён в 1694 году к отсечению правой руки и конфискации имущества, но успел бежать в Курляндию. Заочно его приговорили к смерти за покушение на восстание в Лифляндии, нарушение воинской дисциплины и дезертирство. Он удалился в Швейцарию под именем Фишеринга и там попробовал посвятить себя наукам. После этого ездил в Италию и Францию.

На службе у Августа Сильного

После того, как ходатайства перед новым шведским королём Карлом XII об отмене приговора остались тщетными, Паткуль поступил в 1698 году на службу к курфюрсту саксонскому и королю Польши Августу Сильному и в 1698 году был посвящён в тайные советники. Будучи послан в Москву, способствовал заключению Преображенского союзного договора между Саксонией, Польшей и Россией против Швеции. В 1700 году, будучи генерал-майором , участвовал в осаде Риги и при приближении небольшого шведского корпуса бежал.

На службе у Петра I

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Не поладив с приближёнными курфюрста, Паткуль в 1702 году перешёл на службу к Петру I. Весь поглощённый мыслью о мести шведскому королю, о пользе России он вовсе не думал и во многом шёл вразрез с намерениями Петра. Царь, например, призывал на службу иностранцев для того, чтобы русские от них научились военному или дипломатическому искусству. Паткуль находил, что русские не приготовлены ни к чему и поэтому их следует заменять иностранцами. Отсюда целый ряд жалоб Паткуля на русских офицеров и солдат и их жалоб на самого Паткуля. Много вредил Паткулю и его характер — жёсткость, резкость, высокое мнение о себе и низкое о других.

В 1702 году он выпросил себе командование русскими корпусом при саксонско-польской армии.

В 1704 году Паткуль был послан Петром I в Варшаву в качестве русского министра и вслед за тем был назначен начальником русского отряда, посланного на помощь Августу. При содействии этого отряда Август вернул себе Варшаву, которая была занята шведами; затем Паткуль бесплодно простояв целый месяц под Познанью, также занятой шведами, 24 октября, так и не решившись на штурм, снял осаду и отвёл войска на зимние квартиры в Саксонию.

В своих донесениях оттуда Паткуль постоянно жалуется на недостаток денег, на дороговизну всех припасов, грозит покинуть царскую службу, упрекает Петра в том, что тот не пришёл в Польшу. В то же время Паткуль с обычной своей резкостью неоднократно высказывал своё мнение о неспособности самого короля Августа и его министров, которые и воспользовались первым удобным случаем, чтобы погубить Паткуля. Пётр приказал Паткулю или вывести войска из Саксонии в Россию через Речь Посполитую, или, если это окажется невозможным, передать их временно на службу австрийскому императору и затем вернуться через Венгрию. Паткуль решился на последнее.

Арест и казнь

В 1705 году в Дрездене, Паткуль решился жениться на богатой вдове датского посланника в Саксонии и удалиться в своё купленное в Швейцарии имение, когда в день свадьбы был арестован и отвезен в крепость Зонненштейн. Саксонский тайный совет, управлявший государством, потребовал, чтобы Паткуль оставил войска в Саксонии. Когда Паткуль на это не согласился так как он должен был передать войска австрийскому императору, министры решили арестовать его (20 декабря 1705), ссылаясь на то, что Паткуль действует самовольно, без ведома царя и тайных сношениях со Швецией. Истинной причиной ареста было недоверие к нему со всех сторон и знание им политических тайн.

Около двух лет Пётр I многократно протестовал против такого нарушения международного права, но внимание его было отвлечено опасностью, угрожавшей в то время России со стороны Швеции. По Альтранштедтскому миру между Швецией и Саксонией (1706) Паткуля решено было выдать Карлу XII. Август II тайно приказал коменданту крепости Кёнигштайн дать Паткулю возможность бежать; но вследствие жадности коменданта, который непременно хотел получить с Паткуля выкуп, дело затянулось до тех пор, пока в крепость вступил шведский отряд, и 7 апреля 1707 года Паткуль был закован в цепи. 10 октября он был, как изменник, колесован живым, а затем четвертован.

Судьба Паткуля в художественных произведениях

Несчастная судьба Паткуля вдохновила многих поэтов, в том числе Ивана Тургенева, Гуцкова. Его вывел на сцену и И. И. Лажечников в романе «Последний Новик».

Литература

• Wernich (Берлин, 1849) и Sjögren (на шведском яз., Стокгольм, 1882);
• Buchholtz, «Beitr ä ge zur Lebensgeschichte J. R. Patkuls» (Лейпциг, 1893);
• Jarochowski, «P’s Ausgang» (в «Neues Archiv für sächs. Geschichte», т. 3, Дрезден, 1882—83);
• von Brüningk, «Patkuliana aus dem livlä nd. Hofgerichtsarchiv» (в «Mitteilungen aus der livlä nd. Geschichte», т. 14, Рига, 1686);
• Herrmann, «Job.-Reinh. Patkul» (в «Neue Jahrb. der Geschichte und Politik», 1848).
• Военный энциклопедический лексикон (в 14 томах). Второе исправленное издание под общим руководством М. И. Богдановича. СПб, 1852—1858. Том 10.
• Patkul J.R. Joh. Reinhold von Patkul’s, ehmalingen Zaarischen General. Berichte an das Zaarische Cabinet in Moscau, von seinem Gesandtschafts-Posten bey August II. Konige von Polen nebst Erklarung der chiffrirten Briefe, erlauternden Anmerkungen, Nachrichten von seinem Leben und andern heiher. Band 1. Berlin. 1792; Band 2. Berlin. 1797.
• Паткуль, Иоганн Рейнгольд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Паткуль И. Письма нещастнаго графа Ивана Рейнольда Паткуля, полководца и посланника российскаго императора Петра Великаго (перевод с французского). Ч. 1-2. М. 1806
• Савинков. Б. Паткуль, Иоганн-Рейнгольд // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. Т 4. Ч. I. СПб. 1863.

Ссылки

• Александр Каргин. [www.peoples.ru/military/scout/patkul/index.html Иоганн Рейнолд фон Паткуль - Iohann Reinold fon Patkul] (рус.). "People's History". Проверено 15 марта 2010. [www.webcitation.org/66QfhV05E Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Паткуль, Иоганн Рейнгольд

– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.