Патнэм, Хилари Уайтхолл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хилари Уайтхолл Патнем
Дата рождения:

31 июля 1926(1926-07-31)

Место рождения:

Чикаго

Дата смерти:

13 марта 2016(2016-03-13) (89 лет)

Школа/традиция:

Аналитическая философия

Основные интересы:

философия сознания, эпистемология, философия языка, философия математики, метафилософия (metaphilosophy)

Значительные идеи:

функционализм, семантический экстернализм, каузальная теория референции, multiple realizability, Brain in a vat, или Мозги в бочке, Twin Earth, internal realism

Оказавшие влияние:

Куайн, Ганс Рейхенбах, А. Тьюринг, И. Кант, Нельсон Гудмен, Ч. С. Пирс, У. Джеймс, Л. Витгенштейн

Испытавшие влияние:

Дж. Фодор, Нэд Блок, Джозеф Леду, Д. Деннет, Д. Дэвидсон, Тайлер Бёрдж, Дэвид Марр, Льюис Дэвид

Премии:

Премия Рольфа Шока (2011)

Хи́лари Па́тнэм (англ. Hilary Whitehall Putnam; 31 июля 1926 — 13 марта 2016) — американский логик и философ. Профессор Гарвардского университета. Один из наиболее часто цитируемых и влиятельных современных американских философов[1][2].





Биография

Родился в семье Сэмюэла Патнэма (англ. Erle Samuel Putnam, 1892—1950)[3] и Ривы Патнэм (урождённой Сэмпсон, англ. Riva Lillian Sampson; 1893—1979). Родители матери, еврейские эмигранты из Ковно, поселились в Чикаго в конце 1880-х годов после нескольких лет в Манчестере, где родились их старшие дети.[4] Отец был журналистом и переводчиком, в 1936—1945 годах работал в коммунистической печати; мать была стенографисткой. До 1934 года семья жила в Париже.

Являясь одним из ведущих представителей аналитической философии, с середины 1980-х гг. выступает с её резкой критикой. Философские интересы включают философию и методологию науки, философию языка, философию сознания, гносеологию и логику.

В 1960-е гг. Патнэм совместно с С. Крипке создает «новую», или «каузальную», теорию референции, согласно которой значение терминов естественных видов, составляющих большинство научных терминов, определяется главным образом присущей этим естественным видам внутренней природой, хотя учитываются и прагматические аспекты их употребления.

С середины 1980-х гг. выступает с критикой аналитической философии, одним из лидеров которой он считался ранее[прим. 1].

В 1976 году был избран президентом Американской философской ассоциации.

Оставил преподавательскую деятельность в 2000 году.

В 2011 году удостоен премии Рольфа Шока по логике и философии[5].

Научный вклад

Патнэм опубликовал множество исследований по методологии науки, философии языка, философии сознания, по проблемам этики и логики, по философским проблемам математики, физики и квантовой механики[6]. Он создал теорию референции, направленную на опровержение тезиса Томаса Куна и Пола Фейерабенда о несоизмеримости научных теорий[7]. Философские взгляды Патнэма претерпели значительные изменения в течение его жизни. Исследователи выделяют три этапа его философской эволюции[8]:

  • научный реализм (1957—1975);
  • внутренний реализм (1976—1988);
  • прагматический реализм (1988-настоящее время).

На первом из этих этапов Патнэм стал одним из наиболее влиятельных представителей функционалистского подхода к решению психофизиологической проблемы, уподобляющего деятельность мозга функционированию цифрового компьютера, однако в дальнейшем отказался от этого подхода и подверг его жёсткой критике[9]. В начале 1990-х годов он заявил, что философия сознания и когнитивная наука зашли в тупик, и призвал разработать принципиально новый подход к проблеме «мозг-сознание» [10]. В последние годы Патнэм уделяет большое внимание проблемам сознания и восприятия[11].

Политические и религиозные взгляды

В ранний период жизни Патнем разделял коммунистические взгляды своих родителей (его отец был колумнистом газеты Daily Worker)[12]. Был членом леворадикальной Прогрессивной трудовой партии[en] (PLP), проживал в коммуне и выступал против войны во Вьетнаме[12]. Придерживался атеистических и антиклерикальных взглядов[12].

В поздний период жизни отказался от левой идеологии и принял иудаизм. Вместе с женой вернулся к религиозной традиции, в том числе, в воспитании детей. В возрасте 68 лет прошел обряд бар-мицвы. Выучил иврит и написал несколько книг по философии иудаизма, в которых, в частности, утверждал, что поиск доказательств противоречит сути религиозного мировоззрения[12][13].

Семья

В 1962 женился на Рут Анне Якобс (Ruth Anna Jacobs)[14], преподававшей философию в Колледже Уэллсли[15]. Рут Анна Якобс происходила из старинной немецкой семьи учёных из Готы (её предком был антиковед Христиан Фридрих Вильгельм Якобс); родилась в Германии[16].

Сочинения

  • Philosophical Papers. Vol. 1—3. Cambridge, 1975—1983;
  • Reason, Truth and History. Cambridge, 1981;
  • The Many Faces of Realism. LaSalle (111.), 1987;
  • Realism with a Human Face. Cambridge, 1990.

Работы, изданные на русском языке

  • Патнэм Х. Философия сознания / Пер. с англ. Л. Б. Макеевой, О. А. Назаровой, А. Л. Никифорова; предисл. Л. Б. Макеевой. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 240 с. ISBN 5-7333-0004-3 (В бумажном издании допущена опечатка: ISBN содержит 9 цифр вместо 10: 5-733-0004-3. Искать книгу в Интернете следует по обоим указанным ISBN).
  • Разум, истина и история[прим. 2] = Reason, Truth and history / Пер. с англ. Т.А. Дмитриева, М.В. Лебедева.. — М.: Праксис, 2002. — 296 с. — (Философия). — 2000 экз. — ISBN 5-901574-09-5.
  • Патнэм Х. [www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/Patnem-smart.html Как нельзя говорить о значении (комментарий к статье Дж. Дж. Смарта)] // Структура и развитие науки. М., 1978. С. 396—418 (также в сборнике: Патнэм Х. Философия сознания. С. 146—163).
  • Патнэм Х. Значение и референция // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. М., 1982. С. 377—390.
  • Патнэм Х. Вопрос о реализме. / Перевод И. Джохадзе // «Герменея», 2011, № 1(3). С.20-36.

Напишите отзыв о статье "Патнэм, Хилари Уайтхолл"

Примечания

Примечания
  1. В зрелый период жизни Патнем также радикально изменил свои политические и религиозные взгляды: отказался от левой идеологии и атеизма, приняв традиционный иудаизм
  2. Электронный вариант всей книги отсутствует в Интернете. См. [www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/Patnem-history.html эл. версию текста книги], посвященного знаменитому мысленному эксперименту Патнема «Мозги в бочке», а также Приложения: Лебедев М.В. “The Matrix never has you”. Хилари Патнэм и традиционная философия.
Сноски
  1. Макеева, 1996, с. 3.
  2. Hickey, 2009, p. 1.
  3. Хиллари Патнэм в автобиографии упоминает, что его отец на самом деле был 1888 года рождения.
  4. [books.google.com/books?id=adoKCQAAQBAJ&pg=PA4&lpg=PA4&dq= The Philosophy of Hilary Putnam]
  5. [www.kva.se/en/Prizes/Prize-winner-page/?laureateId=749 Лауреаты премии Рольфа Шока] — на сайте Шведской королевской академии наук  (англ.)
  6. Макеева, 1996, с. 6.
  7. Макеева, 1996, с. 57.
  8. Hickey, 2009, p. 2.
  9. Макеева, 1996, с. 152.
  10. Макеева, 1996, с. 161.
  11. Hickey, 2009, p. 5.
  12. 1 2 3 4 [www.economist.com/news/obituary/21695366-hilary-putnam-philosopher-died-march-13th-aged-89-meaning-meaning «The meaning of meaning»], The Economist, Mar 26th 2016
  13. [bostonreview.net/BR29.1/putnam.html Hilary Putnam: The Chosen People]. Bostonreview.net. Проверено 20 марта 2011. [www.webcitation.org/65Z9NoNvr Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
  14. Linda Wertheimer. [www.boston.com/news/globe/magazine/articles/2006/07/30/finding_my_religion/?page=3 Finding My Religion], The Boston Globe (July 30, 2006).
  15. To appear in the «American Philosophers» edition of Literary Biography, ed. Bruccoli, Layman and Clarke
  16. Hortsch, Michael. «Dr. Hans Nathan Kohn — ein Berliner Jüdischer Arzt und Forscher am Vorabend des Nationalsozialismus.» Berlin Medical, Vol. 4:26-28 August 2007

Библиография

  • Макеева Л. Б. [www.i-u.ru/biblio/archive/makeeva_filosofija/ Философия Х. Патнэма] / Утверждено к печати Учёным советом Института философии РАН. — М.: ЦОП Института философии РАН, 1996. — 190 с. — 500 экз. — ISBN 5-201-01923-4.
  • Боррадори, Дж. Американский философ: Джованна Боррадори беседует с Куайном, Дэвидсоном, Патнэмом и др. / Пер. с англ. — М.: Дом интеллектуальной книги, 1998.
  • Макеева, Л. Б. Семантические идеи Х. Патнэма // История философии. № 1. — М.: ИФ РАН, 1997. — С. 121—135.
  • Джохадзе И. Д. Прагматический реализм Хилари Патнэма. М.: Канон +, 2013. — 288 c. — ISBN 978-5-88373-370-2.
  • Lance P. Hickey. [books.google.ru/books?id=zcTUAwAAQBAJ&printsec=frontcover Hilary Putnam]. — 1st Edition. — Continuum International Publishing Group, 2009. — 192 p. — (Continuum Contemporary American Thinkers). — ISBN 978-1-84706-076-1.

Ссылки

  • [psylib.ukrweb.net/books/gritz01/patnem.htm «Патнэм, Хилари»] — статья в энциклопедии по истории философии А. А. Грицанова
  • [www.pragmatism.org/putnam/ Список работ Патнэма]  (англ.)
  • [hardproblem.ru/events/interviewhilary-putnam Видео-интервью с Патнэмом ] 2010-04-21
  • [www.economist.com/news/obituary/21695366-hilary-putnam-philosopher-died-march-13th-aged-89-meaning-meaning «The meaning of meaning»] — некролог в журнале The Economist  (англ.)

Отрывок, характеризующий Патнэм, Хилари Уайтхолл

– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.