Патриархи Мелькитской католической церкви

Патриархи Мелькитской католической церкви — список патриархов Антиохии Мелькитской католической церкви с годами правления.

В начале XVIII века в Антиохийской православной церкви возникло движение, выступавшее за унию с Римом. Центром сторонников унии стал Дамаск, а противников — Алеппо. В 1724 году умер патриарх Афанасий, назначивший преемником монаха Сильвестра, сторонника алеппской партии и противника унии. Однако дамаскцы не согласились с кандидатурой Сильвестра и избрали патриархом своего сторонника — Кирилла. После вмешательства Константинопольского патриарха и турецкого правительства, поддержавших Сильвестра, Кирилл вынужден был бежать из Сирии в Ливан. Пятью годами позже папа Бенедикт XIII признал Кирилла патриархом Антиохии, что зафиксировало раскол и создание Мелькитской грекокатолической церкви.

• Кирилл VI (1724—1760);
• Максим II (1760—1761);
• Феодосий V (1761—1788);
• Афанасий IV (1788—1794);
• Кирилл VII (1794—1796);
• Агапий II (1796—1812);
• Игнатий IV (1812);
• Афанасий V (1813);
• Макарий IV (1813—1815);
• Игнатий V (1816—1833);
• Максим III (1833—1855);
• Климент (1856—1864);
• Григорий II (1864—1897);
• Пётр IV (1898—1902);
• Кирилл VIII (1902—1916);
• место вакантно (1916—1919);
• Димитрий I (1919—1925);
• Кирилл IX (1925—1947);
• Максим IV (1947—1967);
• Максим V (1967—2000);
• Григорий III (2000-настоящее время).

Источники

• [www.gcatholic.org/dioceses/diocese/anti2.htm Сайт gcatholic.org]

См. также

• Антиохийские патриархи

Отрывок, характеризующий Патриархи Мелькитской католической церкви

«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.