Патриаршая литературная премия

Патриаршая литературная премия имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия — ежегодная российская литературная премия, учреждённая решением Священного Синода Русской Православной Церкви по инициативе Святейшего Патриарха Кирилла 25 декабря 2009 года. Премия вручается с 2011 года и не имеет аналогов в истории Русской Православной Церкви и других поместных церквей. Oна призвана содействовать развитию взаимодействия Русской Православной Церкви и литературного сообщества. Премия вручается в номинации «За значительный вклад в развитие русской литературы».

Цель премии

Поощрение писателей, внесших существенный вклад в утверждение духовных и нравственных ценностей в жизни современного человека, семьи и общества, создавших высокохудожественные произведения, обогатившие русскую литературу.

Порядок выдвижения кандидатов

При определении лауреата оценивается совокупность заслуг, весь творческий путь писателя, а не только конкретное произведение.

Приём кандидатов на соискание Премии начинается в день объявления лауреатов Премии.

Информация о сроках приёма публикуется на [izdatsovet.ru/ сайте Издательского Совета Русской Православной Церкви].

Правом выдвижения кандидатов на соискание Премии обладают:

• органы государственной власти стран СНГ и Балтии,
• редакции литературных журналов стран СНГ и Балтии.
• предстоятели Поместных Церквей,
• предстоятели самоуправляемых Церквей в составе Московского Патриархата,
• епархиальные архиереи Русской Православной Церкви,
• Синодальные учреждения Русской Православной Церкви.

Кандидат может быть выдвинут на соискание Премии повторно.

Порядок присуждения премии

Органом, несущим ответственность за присуждение Премии, является Палата попечителей. В Палату попечителей входят представители Русской Православной Церкви и литературного сообщества, видные общественные деятели, деятели науки и культуры.

Среди них: архиепископ Бориспольский Антоний, епископ Борисовский Вениамин, протоиерей Всеволод Чаплин, архимандрит Тихон (Шевкунов), Александр Архангельский, Алексей Варламов, Андрей Василевский, Юрий Вяземский, Валерий Ганичев, Константин Ковалёв-Случевский, Борис Олейник, Юрий Поляков, Александр Соколов, Борис Тарасов, Виктор Фёдоров, Сергей Чупринин, Дмитрий Володихин и другие. Палату попечителей возглавляет Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Секретарём Палаты попечителей является Председатель Издательского Совета Русской Православной Церкви митрополит Калужский и Боровский Климент.

Палата попечителей формирует Совет экспертов премии, который:

• проводит экспертизу произведений, авторы которых выдвигаются на соискание премии;
• осуществляет отбор кандидатур и предлагает их на рассмотрение Палате попечителей в качестве номинантов.

Длинный и короткий списки номинантов Премии утверждаются на заседаниях Палаты попечителей. Из числа номинантов короткого списка Премии избираются Лауреаты премии в результате голосования членов Палаты попечителей. Голосование проходит на церемонии избрания и награждения Премии, в присутствии представителей средств массовой информации.

Лауреатам Премии вручаются наградные комплекты, состоящие из памятного наградного знака, диплома и свидетельства о денежной части премии.

Делопроизводство и организацию всех мероприятий Патриаршей литературной Премии осуществляет аппарат Издательского Совета Русской Православной Церкви.

Премиальный сезон 2011 года

Первым лауреатом Патриаршей литературной премии стал Владимир Крупин. Церемония избрания и награждения первого лауреата Патриаршей литературной премии состоялась 26 мая 2011 года в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя.

В 2011 году в короткий список был представлен семью номинантами. Это — Юлия Вознесенская, Валерий Ганичев, Владимир Крупин, Владимир Малягин, Людмила Разумовская, Александр Сегень, протоиерей Владимир Чугунов.

Премиальный сезон 2012 года

Лауреатами Патриаршей литературной премии в 2012 году стали Олеся Николаева и Виктор Николаев как набравшие равное количество голосов. Церемония избрания и награждения лауреатов прошла в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя 28 мая 2012 года.

В короткий список номинантов 2012 года вошли: Владислав Бахревский, протоиерей Артемий Владимиров, Борис Екимов, Виктор Николаев, Олеся Николаева, Александр Сегень, Алексей Солоницын, Иван Чарота, Сергей Щербаков, Александр Яковлев.

Премиальный сезон 2013 года

На соискание Патриаршей литературной премии 2013 были выдвинуты 22 кандидата. 27 марта 2013 года состоялось заседание Совета экспертов, в ходе которого был сформирован короткий список номинантов премии, в который вошли 9 писателей: Алексей Варламов, Дмитрий Володихин, Геннадий Красников, Ольга Куликовская-Романова, Станислав Куняев, Валерий Лепахин, Юрий Лощиц, Наталья Сухинина, протоиерей Александр Торик.

22 мая 2013 года в Зале церковных соборов кафедрального соборного Храма Христа Спасителя Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил торжественную церемонию избрания и награждения лауреатов Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которыми стали Алексей Варламов, Станислав Куняев и Юрий Лощиц.

Премиальный сезон 2014 года

Лауреатами стали протоиерей Николай Агафонов,  Валентин Курбатов и Валерий Ганичев. В короткий список вошли:   Александр Проханов  – писатель, публицист, общественный деятель; Юрий Кублановский – поэт;  протоиерей Андрей Ткачев – миссионер, православный писатель; Александр  Богатырев — режиссёр-документалист, кинокритик, публицист, прозаик; Роберт  Балакшин – писатель, переводчик;  Михаил Чванов – писатель, директор мемориального Дома-музея Сергея Тимофеевича Аксакова. Церемония награждения состоялась 22 мая 2014 года.

Премиальный сезон 2015 года

Лауреатами  стали  писатель-фронтовик Юрий Бондарев, поэт Юрий Кублановский и  прозаик Александр Сегень. В короткий список вошли: актер, режиссёр и писатель Николай Бурляев; историк и писатель Дмитрий Володихин;  литературовед Владимир Воропаев;  поэт и бард Новелла Матвеева; поэт и священник Русской Православной Церкви  –  протоиерей Леонид Сафронов. Церемония награждения состоялась 28 мая 2015 года.

Ссылки

• [izdatsovet.ru/actions/patriar_premiya/polozhenie.php Положение о Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия] на сайте Издательского совета Русской Православной Церкви
• [www.patriarchia.ru/db/text/1469961.html Патриаршая литературная премия должна стать оценкой не только творчества, но и личности лауреата, подчеркивает Предстоятель Русской Церкви]
• [www.petraipavla.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=122:patriarshaj-literaturnaj-premij&catid=18&Itemid=20 Патриаршая литературная премия]
• Александра Сопова [www.taday.ru/text/1074268.html Святейший Патриарх, писатели и ученые — о Патриаршей литературной премии] // Татьянин День, 27 мая 2011
• Александра Сопова [www.taday.ru/text/1074268.html Литературная премия Патриарха как Оскар для православных] // Татьянин День, 27 мая 2011
• [www.hramramenki.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=480&Itemid=1 Интервью Владыки Климента о Патриаршей литературной премии]
• Ксения Лученко [jmp.ru/archiv/jmp_07_2011.pdf Дилемма для посвященных] // Журнал Московской Патриархии № 7, 2011, стр. 80-81.

Отрывок, характеризующий Патриаршая литературная премия

Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.