Патрик 1,5
| Патрик 1,5 | |
| Patrik 1,5 | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
103 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Патрик 1,5» (швед. Patrik 1,5) — шведский комедийно-драматический фильм режиссёра Эллы Лемхаген о жизни гей-семьи, затрагивающий проблему взаимного непонимания между родителями и детьми в подростковом возрасте. Обычная семья или гей-пара — все родители так или иначе сталкиваются с проблемами, которые переживают их дети на пути взросления. Гей-родители проходят через испытания гомофобией сына, разрушением семьи, восстановлением семьи и примирением.
Сюжет
Свен и Ёран — молодая шведская гей-семья, которая переезжает в тихий пригород, чтобы начать новую жизнь и усыновить ребёнка. Тем, что по соседству поселилась пара геев, не все довольны. Но никто при встрече неудовольствия не выражает. Свен уже был женат и у него есть шестнадцатилетняя дочь, с которой он всё никак не может найти общий язык. С бывшей женой у него нормальные отношения, и она иногда приезжает к нему вместе с дочерью.
Ёран — устраивается терапевтом местной поликлиники, Свен продолжает работать менеджером в своей фирме. Они подают документы на усыновление, но получают ответ, что законодательство большинства стран не позволяет усыновлять детей однополым семьям, и они могут рассчитывать только на шведского или датского ребёнка, но шансы получить его невелики. Ёран из-за этого очень переживает, ведь он так хотел усыновить ребёнка.
Через некоторое время на их адрес приходит извещение, в котором говорится, что они могут усыновить полуторагодовалого малыша по имени Патрик. Но вместо этого к ним в дом стучится пятнадцатилетний подросток по имени Патрик. Когда же они все вместе едут в социальную службу разобраться, то узнают, что парень имеет несколько приводов в полицию и к своим пятнадцати годам совершил ряд преступлений. Но поскольку идти ему некуда, он остаётся до окончания разбирательств у них дома. Из-за всего этого срывается Свен, который начинает выпивать, да и Патрик в первую ночь напивается и пытается сбежать от них, принимая за педофилов. На следующий день Свен с Ёраном пытаются сдать парня в полицию, но Патрика туда не принимают, так как в этот раз он ничего противозаконного не совершил. Вместо этого арестовали Свена за оскорбление полиции. Ёран пытается наладить с Патриком нормальные отношения. Когда Свен и Ёран приходят в социальную службу, им говорят, что ошибки не было, и этот Патрик — единственная возможность усыновить ребёнка. Ёран, который за несколько дней наладил нормальные отношения с Патриком, решает его оставить, а Свен ссорится с Ёраном по этому поводу и уезжает окончательно.
Выясняется, что Патрик хороший садовник. Он не только начинает ухаживать за цветами у себя во дворе, но и нанимается садовником к соседям. Они вместе со Ёраном начинают бегать по утрам и становятся друзьями. Ёран решает усыновить Патрика, но поскольку Свен ушел и семьи как таковой теперь нет, то приходится собирать все документы на усыновление заново. Но тут возникает неприятность: появляется семья, которая решает усыновить Патрика. За многие годы ему не могли подобрать семью, и именно в этот момент его решают усыновить. В это время к Ёрану возвращается Свен. Их отношения налаживаются, они снова вместе, да и Патрика Свен воспринимает совсем по-другому. Патрик уезжает в новою семью, но совсем ненадолго, в конце он возвращается к Свену и Ёрану, туда где, по его мнению, его настоящая семья. И все вместе они решают завести собаку.
В ролях
- Скарсгорд, Густаф (Gustaf Skarsgård) — Ёран
- Торкел Петерссон (Torkel Petersson) — Свен
- Том Юнгман (Tom Ljungman) — Патрик
- Анника Халлин (Annika Hallin) — Ева (бывшая жена Свена)
- Аманда Давин (Amanda Davin) — Изабель (дочь Свена)
- Якоб Эрикссон (Jacob Ericksson) — Леннарт Юнг (сосед)
- Anette Sevreus (Анетт Севреус) — Луис Юнг (соседка)
- Mirja Burlin (Миря Бурлин) — Карина Карсон (соседка)
- Antti Reini (Антти Рейни) — Томми Карсон (сосед)
- Anna Wallander (Анна Валландер) — медсестра
- Johan Kylén (Юхан Чюлен) — социальный работник
- Robin Stegmar (Робин Стегмар) — полицейский
Призы
Фильм демонстрировался в 2008 году на кинофестивале в Торонто[1], и в 2009 году на Кинофестивале гей и лесби фильмов в Лондоне. Показ «Патрика 1,5» закрывал кинофестиваль гей и лесби кино «Взгляд» в Дублине в августе 2009. На кинофестивале в Рехабот Бич фильм занял 3-е место в номинации «Лучший полнометражный фильм» в ноябре 2009 года.
Критика
- «„Патрик 1,5“ — очень приятный и хорошо снятый фильм. Его можно было бы смело рекомендовать для просмотра всей семьей, если бы не пара откровенных любовных сцен». (Кристофер Налл)[2]
- «Ловко сочетая сдержанную романтику и мягкий юмор, режиссёр Элла Лемхаген легко и, как бы приветливо подмигивая, затрагивает тяжелые темы, в том числе такую деликатную тему, как сексуальная ориентация». (Джэннет Кэтсоулис)[3]
Напишите отзыв о статье "Патрик 1,5"
Ссылки
- «Патрик 1,5» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/patrik_age_15/ Патрик 1,5] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
Примечания
Отрывок, характеризующий Патрик 1,5
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
