Патти, Аделина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Аделина Патти

Портрет кисти Винтерхальтера, 1863
Основная информация
Полное имя

Adela Juana Maria Patti

Профессии

певица

Аделина Па́тти (итал. Adelina Patti; полное имя Adela Juana Maria Patti; 19 февраля 1843, Мадрид — 27 сентября 1919, Крайг-и-Нос) — итальянская певица (колоратурное сопрано). Одна из наиболее значительных и популярных оперных певиц своего времени. В её честь назван кратер Патти на Венере.





Биография

Аделина Патти родилась 19 февраля 1843 года в городе Мадриде. Дебютировала в 1859 году в Нью-Йоркском театре «Музыкальная академия» в партии Лючии («Лючия ди Ламмермур» Гаэтано Доницетти)[1].

Пела во многих странах. Гастроли Патти носили триумфальный характер (гонорар за один концерт во время её гастролей в США в 1881 году составлял огромную по тем временам сумму — 1000 фунтов стерлингов). Она стала любимой вокалисткой Джузеппе Верди.

В 1869-77 Патти неоднократно пела в России. Её высоко ценили А. Н. Серов и П. И. Чайковский. О её «скандальных» гастролях в России упоминает Л. Н. Толстой в романе «Анна Каренина»[2]. Русский «культ» Патти высмеял М. П. Мусоргский в своём вокальном сочинении «Раёк».

С 1897, оставив оперную сцену, Патти выступала в концертах (в том числе в 1904 г. в Дворянском собрании Санкт-Петербурга[3]). Последнее выступление Патти состоялось в 1914 в Альберт-холле (Лондон).

Аделина Патти умерла 27 сентября 1919 года в Крайг-и-Нос (Уэльс) и была похоронена на кладбище Пер-Лашез в Париже.

Выдающаяся певица XIX века, Патти обладала голосом чистого, звонкого тембра, блестящей виртуозной техникой. Лучшие партии: Розина («Севильский цирюльник» Россини), Амина («Сомнамбула» Беллини), Виолетта, Джильда («Травиата», «Риголетто» Верди), Маргарита, Джульетта («Фауст», «Ромео и Джульетта» Ш. Гуно) и др. Сохранились немногие аудиозаписи.

Известностью как певица пользовалась также её сестра Карлотта Патти (1835—1889)[1].

Напишите отзыв о статье "Патти, Аделина"

Примечания

  1. 1 2 Соловьёв Н. Ф. Патти, Аделина-Мари-Жанна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. См. [100v.com.ua/ru/Adelina-Patti-person] и [www.liveinternet.ru/users/katish_09/post153308171]. Литературовед Э. Г. Бабаев ошибочно полагает, что речь у Толстого идёт о сестре великой Патти, далеко не столь известной певице Карлотте Патти, которая также гастролировала в России в те же годы (см. в его [www.rvb.ru/tolstoy/02comm/0031_2.htm комментариях к роману]).
  3. История русской музыки. т.10в, кн.1. М., 2011, с.742

Литература

  • Тимохин В. Выдающиеся итальянские певцы. М., 1962
  • Klein H. The reign of Patti. London, 1920.
  • Cone J.F. Adelina Patti: queen of hearts. Portland (OR), 1993.

Ссылки

  • [www.opera-singer.co.uk/ Сайт, посвящённый певице].

Отрывок, характеризующий Патти, Аделина

Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.