Дьюк, Патти

Патти Дьюк
Patty Duke
В собственном телешоу в 1965 году
Имя при рождении:	Анна Мэри Дьюк
Место рождения:	Куинс, Нью-Йорк, США
Место смерти:	Кер-д’Ален (Айдахо), США
Профессия:	актриса
Карьера:	1962 — 2016
Награды:	«Оскар» (1963)

Патти Дьюк (англ. Patty Duke; 14 декабря 1946 — 29 марта 2016) — американская актриса и певица, обладательница премий «Оскар», «Золотой глобус» и «Эмми».

Ранние годы

Анна Мэри «Патти» Дьюк (англ. Anna Marie «Patty» Duke) родилась 14 декабря 1946 года в нью-йоркском районе Куинс, в семье кассирши Фрэнсис и водителя такси Джона Патрика Дьюка. Её отец был ирландцем, а бабушка по материнской линии — немкой.

Её семья была не очень удачной: отец страдал от алкоголизма, а у матери были частые депрессии и к тому же она была склонна к насилию. Когда Анне Мэри исполнилось шесть лет её мать ушла от мужа, забрав дочь с собой.

В восьмилетнем возрасте Дьюк обнаружили агенты Джон и Этель Росс, разглядевшие в ней талант и решившие сделать из неё маленькую актрису. Они же в то время стали фактически опекунами для неё, и изменили её имя на сценическое Патти Дьюк, надеясь, что она достигнет такого же успеха, как Патти Маккормак.

Карьера

Её актёрская карьера началась на телевидении в одной из мыльных опер. Первая главная роль Патти Дьюк была в бродвейской пьесе «Сотворившая чудо», роль которой она играла в течение двух лет. В 1962 году вышла экранизация пьесы также с Дьюк в главной роли, которая принесла ей премию «Оскар» как «лучшей актрисе второго плана», а также «Золотой глобус» как лучшей начинающей актрисе. В 1963 году актриса стала ведущей своего собственного телевизионной программы «Шоу Патти Дьюк», которое продержалось в эфире три сезона и перенесло ей первую номинацию на «Эмми».

Но несмотря на успешную карьеру, в личной жизни у Дьюк были проблемы. Её агенты, Джон и Этель Росс, фактически управляли её жизнью и заработками. Патти Дьюк и её мать получали от них только жалкие гроши на жизнь. К тому же, благодаря им в жизни юной актрисы появился алкоголь, из-за которого в будущем у неё были большие проблемы. Свободной от своих агентов она стала лишь в восемнадцатилетнем возрасте.

В 1960-х Патти Дьюк занялась музыкальной карьерой, записав несколько песен, попавших в Top 40, среди которых «Don’t Just Stand There» в 1965 году и «Dona Dona» в 1968 году. В 1970 году она получила свою первую премию «Эмми» за роль в телевизионном фильме «Мой дорогой Чарли». В последующие годы Дьюк в основном работала на телевидении, появившись в большом количестве телефильмов и сериалов, при этом снявшись лишь несколько раз на большом экране. Наиболее знаменитыми её киноролями тех лет стали Натали Миллер в фильме «Я, Натали» (1969), за которую она была удостоена второй премии «Золотого глобуса», а также Рита в фильме «Рой» (1978).

В 1977 году она стала обладательницей второй премии «Эмми» за роль в минисериале «Капитаны и короли», а в 1980 году вновь получила эту премию за роль в телевизионной версии фильма «Сотворившая чудо». В 1985 году Дьюк была избрана президентом Гильдии экранных актёров, на посту которого была до 1988 года.

В 2002 году актриса появилась на Бродвее в роли тёти Эллер в мюзикле «Оклахома!». В декабре 2007 года она была награждена почётной докторской степенью Университета Северной Флориды за свою работу в области психического здоровья человека.

Патти Дьюк является автором автобиографии «Call Me Anna» (1987) и «Brilliant Madness: Living with Manic Depressive Illness» (1992).

Личная жизнь

В возрасте 18 лет Патти Дьюк вышла замуж за режиссёра Гарри Фалка, которому в то время был 31 год. В это же время у неё начались проблемы с алкоголем, которые также сопровождались несколькими попытками самоубийства. Это привело к тому, что спустя четыре года брак распался. В 1970-е годы у актрисы были романтические отношения с актёром Джоном Астином. Она также встречалась с сыном Люсиль Болл Дези Арназом Мл., отношения с которым были очень недолговечны, так как мать Дези активно выступала против этого.

В 1970 году она вышла замуж за промоутера Майкла Телла, брак с которым был аннулирован через две недели. Вскоре Патти Дьюк заявила, что беременна. В прессе сообщалось, что отцом ребёнка является Дези Арназ Мл., хотя сама Дьюк утверждала, что Джон Астин. 25 февраля 1971 года она родила своего первенца Шона Астина.

В 1972 году Дьюк вышла замуж за Джона Астина, который признал Шона своим сыном, а в 1973 году актриса родила от него второго сына, Маккензи Астина. Во время брака Астин и Дьюк много работали вместе. Актриса даже добавила к своему имени фамилию мужа. В 1985 году Патти Дьюк развелась с Джоном Астином, и, через год, в третий раз вышла замуж, за сержанта Майкла Пирса и переехала в штат Айдахо, где они вместе занимались воспитанием её младшего сына.

В 1982 году у неё было диагностировано биполярное аффективное расстройство, но благодаря своевременному и качественному лечению её здоровье со временем нормализовалось.

Она умерла от сепсиса от разрыва кишечника.

Избранная фильмография

• 2011 — Гавайи 5-0 — Сильвия Спенсер
• 2005 — Больше, чем небо — Миссис Кин
• 1999 — Кимберли — Доктор Файнстенбергер
• 1995 — Когда нарушаются обещания / When The Vows Break — Барбара Паркер
• 1992 — Прелюдия к поцелую — Миссис Бойл
• 1986 — Нечто особенное — Дорис Найсмен
• 1978 — Рой — Рита
• 1972 — Ты полюбишь мою мать — Франческа
• 1969 — Я, Натали — Натали Миллер
• 1967 — Долина кукол — Нили О’Хара
• 1965 — Билли — Билли Кэрол
• 1962 — Сотворившая чудо — Хелен Келлер
• 1958 — Богиня — Эмили

Награды

• «Оскар»

1963 — «Лучшая актриса второго плана» («Сотворившая чудо»)

• «Золотой глобус»

1963 — «Лучшая начинающая актриса» («Сотворившая чудо»)

1970 — «Лучшая актриса в комедийном фильме» («Я, Натали»)

• «Эмми»

1970 — «Лучшая актриса в минисериале или фильме» («Мой дорогой Чарли»)

1977 — «Лучшая актриса в минисериале или фильме» («Капитаны и короли»)

1980 — «Лучшая актриса в минисериале или фильме» («Сотворившая чудо»)

Ссылки

• [www.officialpattyduke.com/ Официальный сайт]
• Патти Дьюк (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=38643 Патти Дьюк] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
• [www.tv.com/person/7746/summary.html Патти Дьюк] (англ.) на сайте TV.com

Отрывок, характеризующий Дьюк, Патти

– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…