Паули, Самуэль Жан
| Жан Самуэль Паули | |
| Jean Samuel Pauly | |
| Имя при рождении: |
Самуэль Иоганн Паули |
|---|---|
| Род деятельности: |
Конструктор стрелкового оружия |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
Жан Самуэль Паули (фр. Jean Samuel Pauly, собственно Самуэль Иоханнес Паули, нем. Samuel Johann Pauli 1766—1821) — конструктор-оружейник, создатель первого унитарного патрона для стрелкового оружия и первого оружия под унитарный патрон.
Содержание
Биография
В 1798 года Паули в чине сержанта артиллерии воюет в составе армии Швейцарии на стороне республиканской Франции под командованием будущего маршала Массена. В 1802 года Паули переезжает в Париж, где работает над конструкцией дирижаблей, поддерживая контакты с оружейным заводом в Сент-Этьене. В 1804 года Паули конструирует автоматический мост. При этом Паули называет себя «полковник Жан Самуэль Паули». Затем Паули основывает оружейную мастерскую, где совершенствует применение «гремучей ртути» в качестве инициатора воспламенения в стрелковом оружии. В 1809 года он принимает на работу в свою мастерскую известного немецкого конструктора-оружейника фон Дрейзе (впоследствии создателя известно ружья Дрейзе).
Создание унитарного патрона
В Париже, в сотрудничестве с французским оружейником Франсуа Прела Паули создаёт унитарный патрон. Данный патрон состоял из картонного цилиндра, с наполнением из инициатора воспламенения — бертолетовой соли (главное новшество Паули), дымного пороха и круглой пули. Паули продолжает совершенствовать свой патрон и 26 сентября 1812 г. патентует его конструкцию. В улучшенной версии патрона гильза была полностью металлической или картонно-металлической, на дне гильзы устанавливалось капсюльное устройство. Фактически это был прообраз унитарного патрона центрального боя.
Создание ружья под унитарный патрон
29 сентября 1812 г. Паули патентует первое в мире казнозарядное ружьё под унитарный патрон, почти на полвека опередив своё время. В конструкции был предусмотрен сдвигающийся или откидной затвор, автоматический взвод при перезаряжании и система экстракции гильз. 3 января 1813 г. ружьё было продемонстрировало автором министру полиции Франции Жан-Мари Савари герцогу Ровиго, при этом показав отличные результаты по сравнению с существующими тогда дульнозарядными кремнивыми ружьями (дальнобойность и кучность ружья превышала в два раза). О новинке немедленно было доложено императору Наполеону, который очень ей заинтересовался и поручил произвести подробные испытания ружья. Но внедрению оружия помешало падение Французской империи и отречение Наполеона. Дальнейшие работы по теме конструкции унитарного патрона приводят французского оружейника Казимира Лефоше к созданию шпилечного патрона, а Дрейзе — к созданию т. н. «игольчатого патрона». Оба эти патроны впоследствии были вытеснены патронами центрального воспламенения.
После свержения Наполеона
5 апреля 1814 г. Дрейзе уезжает в Пруссию, а Паули уезжает в Лондон, где продолжает работы по стрелковому оружию под покровительством оружейника Дарса Эгга. В 1817 г. Паули создаёт конструкцию ружья с новой на то время конструкцией ударного механизма с боевой спиральной пружиной и стержневым ударником (впоследствии такая конструкция стала применяться практически во всех образцах стрелкового оружия) — эту идею заимствовал и внедрил Дрейзе в своём игольчатом ружье.
Несмотря на очевидные преимущества систем Паули, они так и не были внедрены, а сам Паули умер в безвестности.
Напишите отзыв о статье "Паули, Самуэль Жан"
Литература
- Pistols: an illustradet history of their impact by Jeff Kinard
Ссылки
- [worldweapon.info/pauly Самюэль Паули] в Энциклопедии вооружения
Отрывок, характеризующий Паули, Самуэль Жан
– Так… так…– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
