Пачеко Леес, Грегорио
| Грегорио Пачеко Леес исп. Gregorio Pacheco Leyes 
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 3 сентября 1884 — 15 августа 1888 | |||
| Предшественник: | Нарцисс Камперо | ||
| Преемник: | Анисето Арсе | ||
| Вероисповедание: | Католик | ||
| Рождение: | 4 июля 1823 Потоси, Боливия | ||
| Смерть: | 20 августа 1899 (76 лет) Потоси, Боливия | ||
| Имя при рождении: | Грегорио Пачеко Леес | ||
| Партия: | Консервативная партия Боливии | ||
Грего́рио Паче́ко Ле́ес (исп. Gregorio Pacheco Leyes; 4 июля 1823, Потоси, Боливия —20 августа 1899, там же) — боливийский политический деятель, президент страны с 1884 до 1888 года.
Биография
Пачеко родился в бедной семье, однако разбогател, вложив средства в заброшенное месторождение серебра, который он возродил. В середине XIX века Пачеко получил известность как успешный, прогрессивный и прагматичный серебряный магнат.
Грегорио Пачеко выиграл выборы 1884, борьба во время которых разворачивалась между тремя кандидатами: либералом Элиодоро Камачо, консерватором Анисето Арсе и, собственно, Пачеко.
Консерватор по характеру, он однако не сразу присоединился к партии Арсе, и спорил с ним и с либералами за власть в стране. Арсе, правда, изначально был не в восторге от того, что Пачеко ворвался в большую политику, однако мало кто в стране мог спорить с ним по состоянию или управленческими способностями. Вскоре оба консерватора заключили соглашение, в соответствии с которой Пачеко обязался поддержать Арсе, который в правительстве занимал пост вице-президента, во время выборов 1888. Это соглашение обеспечила Консервативной партии пребывания у власти до 1899 года.
Пачеко на посту главы государства сталкивался с многочисленными либеральными мятежами и попытками переворота. Однако поддержку ему оказывали военные. Опасаясь давления через членов семьи, он отправил семью в Европу на время своего правления. Он настаивал, чтобы его дети изучали английский, считая его международным языком бизнеса.
Как и было согласовано, он поддержал Арсе на выборах 1888 года, которые тот выиграл. После этого Грегорио Пачеко отправился в своё имение Нукчу, где и умер в 1899 году.
Напишите отзыв о статье "Пачеко Леес, Грегорио"
Ссылки
[www.biografiasyvidas.com/biografia/p/pacheco_gregorio.htm Биография]
Отрывок, характеризующий Пачеко Леес, Грегорио
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
