Пачеко Ареко, Хорхе

Хорхе Алехандро Пачеко Ареко Jorge Alejandro Pacheco Areco<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Уругвая
6 декабря 1967 года — 1 марта 1972 года
Предшественник:	Оскар Диего Хестидо
Преемник:	Хуан Мария Бордаберри
Рождение:	9 апреля 1920(1920-04-09) Монтевидео, Уругвай
Смерть:	29 июля 1998(1998-07-29) (78 лет) Монтевидео, Уругвай
Партия:	Партия Колорадо

Хорхе Алехандро Пачеко Ареко (исп. Jorge Alejandro Pacheco Areco; 9 апреля 1920, Монтевидео, Уругвай — 29 июля 1998, там же) — президент Уругвая (1967—1972).

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отец и дед будущего президента были тесно связанны с политикой, являясь депутатами от партии Колорадо.

Юридическое образование не завершил, увлекшись журналистикой. После смерти своего дяди Рафаэля Батлье Пачеко, принял на себя руководство изданием El Día (1961—1965), органа Батльистской партии «Колорадо».

• 1963—1967 — депутат парламента от партии Колорадо. Один из инициаторов конституционной реформы 1966 года, восстановивший президентскую форму правления.
• 1966—1967 — вице-президент в паре с Оскаром Диего Хестидо. После его скоропостижной смерти в декабре того же года становится главой государства; на посту президента был до 1972 года.

На посту президента

В сфере внутренней политики его правительство в 1968—1970 годах неоднократно прибегало к репрессиям против партизанской национально-освободительного движения Тупамарос, вводило в стране чрезвычайное положение, подвергало цензуре оппозиционные СМИ. Были запрещены левые партии, включая Социалистическую партию Ургувая. После похищения повстанцами британского посла Джеффри Джексона и нескольких бизнесменов и политиков, в 1971 году издал специальный декрет № 566/971, которым обязывал Вооруженные силы активизировать борьбу с повстанческой деятельностью.

В экономике была создана специальная комиссия по контролю над ценами и доходами в Уругвае (COPRIN). Её основная цель состояла в координации мер по борьбе с высокой инфляцией, содействию производства и достижению справедливого распределения доходов. Фактически был введён контроль за заработной платой и ценами. Этот шаг вызвал одобрение уругвайских обывателей и протесты в рабочей среде, для подавления которых президент дважды вводил чрезвычайное положение — в июне 1968 и в июне 1969 года. Для будущих правительств имел негативные последствия.

В преддверии выборов 1971 года партизанские действия Тупамарос были прекращены. Созданная левыми партиями коалиция «Широкий фронт» имела неплохие шансы на победу, поскольку у всех на виду была победа блока «Народное единство» и его лидера Сальвадора Альенде в Чили. Однако на выборах Широкий фронт получил только 20 % голосов; президентом был избран кандидат от правой фракции «Колорадо» Хуан Мария Бордаберри. Сразу же после голосования всплыли факты массовых фальсификаций и подтасовок, и протесты возобновились.

После президентства

• 1972—1980 — посол в Испании и Швейцарии.
• 1980—1982 — посол в США.
• 1985—1989 — посол в Парагвае.

На выборах 1984, 1989 и 1994 годов баллотировался на пост президента Уругвая.

В 1994 году ушел из политической жизни по состоянию здоровья.

Литература

• Jorge Chagas y Gustavo Trullen: PACHECO: la trama oculta del poder — Editorial Rumbo, Montevideo, 2005

Отрывок, характеризующий Пачеко Ареко, Хорхе

Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.