Надрамиа, Пегги

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Пегги Надрамиа
англ. Peggy Nadramia
Род деятельности:	верховная жрица Церкви Сатаны, редактор, публицист
Супруг:	Питер Гилмор

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пегги Надрамиа (Peggy Nadramia) — верховная жрица Церкви Сатаны, редактор и публицист. В Церкви Сатаны известна как Магистра Надрамиа (Magistra Nadramia).

С мая 2001 года Пегги Надрамиа носила звание Magistra Templi Rex Церкви Сатаны. Стала верховной жрицей 30 апреля 2002 года, когда предыдущая верховная жрица, Бланш Бартон, пригласила её в администрацию организации.

Биография

Надрамиа родилась в Нью-Йорке. Она выросла в районе Манхэттена, известном как Hell’s Kitchen («Адская кухня»). В 1970-е родители, обеспокоенные высоким уровнем преступности в городе, переселили её в пригород. В старших классах школы встретилась с Питером Гилмором, который познакомил её с «Сатанинской библией», и с этого периода считает себя сатанисткой.

Надрамиа и Гилмор переселились обратно в Нью-Йорк, чтобы посещать колледж. В период получения постдипломного образования (graduate school), в 1980-е, они женились и официально вступили в Церковь Сатаны.

В 1985 году основала журнал «Grue», посвящённый литературе жанра хоррор, и вместе с Гилмором является его редактором. Была награждена специальным призом от World Fantasy Awards в 1990.

В 1989 году Надрамиа и Гилмор основали сатанинский журнал «The Black Flame» («Чёрное пламя»), который де факто стал официальным периодическим изданием Церкви Сатаны. Надрамиа — автор вступления к последнему изданию книги «Сатанинская ведьма» Антона ЛаВея.

Надрамиа практикует хатха-йогу.

Надрамиа о сатанизме

Мы будем определять, кто есть сатанист, а не Боб Ларсон или какой-либо другой человек извне, христианин или нет. Мы — первое в человеческой истории сообщество людей, собравшихся вместе под этим названием и принявших его для себя; мы — архивариусы сатанинской истории и хранители сатанинской философии, и мы не дадим кому-либо другому определять, ограничивать и категоризировать сатанистов или сатанизм.

— Peggy Nadramia, «The Black Flame», (Volume 5, Numbers 1 & 2)

Библиография

• Narcopolis & Other Poems edited by Peggy Nadramia (Hell’s Kitchen Productions, ISBN 0-9623286-1-8, Nov 1989) — антология поэзии, посвящённой смерти, с иллюстрациями ряда художников.

См. также

• Гилмор, Питер
• ЛаВей, Антон Шандор
• Церковь Сатаны

Ссылки

На английском языке

• [www.churchofsatan.com/Pages/DarkLove.html Peggy Nadramia, «My Dark, Satanic Love»]
• [24.189.75.24:9000/beta.htm Аудиозапись интервью с Надрамиа (Satanism Today, эпизод 20]
• [www.satannet.com/lttd/showflat.php?Cat=0&Number=246048&Main=245689 Надрамиа об антропоморфном восприятии Сатаны] (недоступная ссылка с 11-05-2013 (4002 дня))
• [www.meta-religion.com/Esoterism/Satanism/satanism_and_nazism.htm Надрамиа о соотношении фашизма и сатанизма]

На русском языке

• [twilight.ru/s/cos/barton_walp36.htm Бланш Бартон, «Вальпургиева Ночь XXXVI»] — официальный текст о назначении Пегги Надрамиа и Питера Гилмора в качестве верховных жрицы и жреца Церкви Сатаны.

Отрывок, характеризующий Надрамиа, Пегги

Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!