Пегов, Дмитрий Владимирович

Дмитрий Владимирович Пегов
Род деятельности:	управленец
Дата рождения:	22 мая 1973(1973-05-22) (50 лет)
Место рождения:	Куйбышев, РСФСР
Гражданство:	Россия Россия

Дми́трий Влади́мирович Пе́гов (род. 22 мая 1973, Куйбышев, РСФСР) — российский железнодорожный управленец и инженер. 11-й начальник Московского метрополитена (с 22 июля 2014 года).

Происхождение

Родился 22 мая 1973 года в Куйбышеве (ныне — Самара) в рабочей семье.

Образование

В 1997 году окончил Санкт-Петербургский государственный университет путей сообщения по специальности «Локомотивы (электровозы и электропоезда)» с присвоением квалификации инженера-электромеханика.

В 2008 году прошел обучение в Балтийском государственном техническом университете «Военмех» имени Д. Ф. Устинова по программе «Мастер делового администрирования».

В 2013 году окончил Государственный университет — Высшая школа экономики по специальности «Юриспруденция», получил диплом юриста.

Деятельность на железной дороге

Трудовую деятельность начал в 1994 году помощником машиниста электропоезда локомотивного депо, затем работал машинистом электропоезда, машинистом-инструктором локомотивных бригад (по скоростному движению), заместителем начальника моторвагонного депо Санкт-Петербург-Московское Октябрьской железной дороги.

С 2004 года занимал должность начальника моторвагонного депо Санкт-Петербург-Московское Октябрьской железной дороги — филиала ОАО «Российские железные дороги».

С июня 2009 года — начальник Северо-Западной дирекции скоростного сообщения — структурного подразделения дирекции скоростного сообщения.

С февраля 2010 года — генеральный директор дирекции скоростного сообщения ОАО «РЖД». В этом качестве занимался организацией пассажирского скоростного сообщения в России, эксплуатацией и техническим обслуживанием скоростных поездов, подготовкой кадров для их обеспечения. Курировал запуск первых скоростных поездов «Сапсан» между Москвой и Санкт-Петербургом, составов Allegro между Санкт-Петербургом и Хельсинки, электропоездов «Ласточка» на направлениях Санкт Петербург — Великий Новгород, Москва — Нижний Новгород, Сочи — Красная Поляна и других.

По данным прессы, в послужном списке Пегова числится чрезвычайное происшествие в зоне его ответственности. В 2004 году у скоростного поезда отцепились два вагона по причине неисправного буксового узла, в результате чего 123 пассажира ожидали пересадки в другие вагоны в тамбурах, пострадавших не было. Начальник Октябрьской железной дороги обвинил тогда в случившемся руководителя моторвагонного депо Пегова и его заместителя по ремонту: чиновники, допустив халатность, ограничились визуальным осмотром неисправного узла, в то время как тот требовал замены.

Деятельность в Московском метрополитене

22 июля 2014 года Пегов назначен начальником Московского метрополитена. Поводом к назначению послужила срочная отставка бывшего начальника Ивана Беседина, произошедшая вскоре после катастрофы в метро 15 июля 2014 года. По данным газеты «Коммерсантъ», на новую должность Пегова, который до этого никогда в метро не работал, продвигал его давний знакомый по скоростным перевозкам, ныне вице-мэр Москвы по транспорту Максим Ликсутов.

Личным примером

В ноябре 2014 года внимание прессы привлёк приказ Пегова, согласно которому все его заместители и начальники служб по дороге на работу и с работы обязаны постоянно спускаться в метрополитен и ехать как обычные пассажиры – для того, чтобы своими глазами видеть и понимать, что происходит в подземке. Таким же образом следует на службу и сам Пегов, иногда – в кабине машиниста.

Новации

Первой крупной технической новацией в Московском метрополитене при Пегове стал запуск в январе 2015 года на Серпуховско-Тимирязевской линии поезда модели 81-760А «Ока» со сквозным проходом между вагонами. Преимущества сквозного поезда, получившего у пассажиров из-за своей окраски прозвище «Баклажан», заключаются в возможности увеличить вместимость состава на 15%, исключить падения людей с платформы в межвагонное пространство, упростить и ускорить эвакуацию пассажиров в случае пожаров, аварийных и иных чрезвычайных ситуаций, а также сделают поезд непривлекательным для «зацеперов».

Ссылки

• [ria.ru/spravka/20140722/1017023731.html Биография Дмитрия Пегова | РИА Новости]
• [www.rzdtv.ru/2012/06/15/dmitriy-pegov-o-tekushhey-situatsii-v-skorostnom-zheleznodorozhnom-dvizhenii-i-planah-na-budushhee/ Дмитрий Пегов: интервью 15.6.2012 — Корпоративное телевидение ОАО «РЖД»]
• [gazetastrela.ru/enter/indexx.php?id=10893&n=806&s=1&i=3&page=1 Дмитрий Пегов: «Мы даже не предполагали, что „Сапсаны“ окажутся настолько востребованными»]

Отрывок, характеризующий Пегов, Дмитрий Владимирович

Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.