Педашенко, Иван Константинович

Иван Константинович Педашенко
Амурский военный губернатор
1866 — 29 мая 1874
Предшественник:	Н. В. Буссе
Преемник:	А. Г. Оффенберг
Забайкальский военный губернатор
29 мая 1874 — 18 апреля 1880
Предшественник:	Н. П. Дитмар
Преемник:	Л. И. Ильяшевич
Иркутский военный губернатор
20 апреля 1880 — 18 апреля 1882
Предшественник:	К. Н. Шелашников
Преемник:	С. И. Носович
Енисейский Губернатор
1882 — 1 января 1890
Предшественник:	А. Д. Лохвицкий
Преемник:	Л. К. Теляковский
Рождение:	1833(1833) Рязанская губерния
Смерть:	Франция
Награды:	1 ст. 3 ст. 4 ст. 2 ст. 2 ст.

Иван Константинович Педашенко — Иркутский и Енисейский губернатор, Амурский и Забайкальский военный губернатор.

Биография

Родился в 1833 году в Рязанской губернии в дворянской семье. Отец участвовал в Отечественной войне 1812 года. После смерти отца Иван Константинович как сын участника войны был принят на казённый счёт в Первый Московский кадетский корпус. В 1851 году поступил на военную службу — прапорщик лейб-гвардии Финляндского полка. Оставался в Финляндском полку до 1854 года. С 1854 по 1856 гг. занимал должность полкового адъютанта в Резервном полку. В мае 1858 года по собственному желанию переведён в линейные батальоны Забайкальского казачьего войска . С 1858 года — есаул Забайкальского Казачьего Войска. С 1858 по 1859 гг. командующий Енисейским гарнизонным батальоном. В 1859 — войсковой старшина, дежурный штаб-офицер при генерал-губернаторе Восточной Сибири.

В 1861 году Педашенко откомандирован офицером особых поручений в Забайкальское войсковое правление, в Читу. В чине подполковника, занимался вопросами освоения Амура, участвовал в Амурских сплавах. В 1863 году — полковник. С 1865 года Иркутский губернский воинский начальник, одновременно исполнял должность начальника Иркутского военного госпиталя. С 1866 года генерал-майор, с 1883 года генерал-лейтенант.

Губернатор Амурской области

С 1866 по 29 мая 1874 гг. — военный губернатор Амурской области.

С мая 1866 года в связи с болезнью губернатора Н. В. Буссе Педашенко начал временно исполнять обязанности военного губернатора Амурской области и командующего войсками. После смерти Н. В. Буссе, 15 декабря 1866 года произведен в генерал-майоры, и назначен Амурским военным губернатором и командующим войсками области. Высочайшим указом от 3 июня 1868 года утвержден в должности губернатора.

Провел реформу городового управления в Чите, Нерчинске, Троицкосавске, Селенгинске. Занимался вопросами сельского хозяйства, развития культуры и образования. Отвечал за организацию сплавов переселенцев из Забайкалья на Амур. Контролировал строительство Благовещенска, развивал народное образование и здравоохранение. В области строились школы, гимназии, лазареты, было открыто отделение для подготовки медицинских фельдшеров. Организовал систему хлебных магазинов.

14 августа 1874 года Иван Константинович выехал из Благовещенска в Иркутск, где был назначен председательствующим в Главном Совете Управления Восточной Сибирью.

Губернатор Забайкальской области

С 29 мая 1874 по 18 апреля 1880 годы Педашенко — военный губернатор Забайкальской области. С 1874 (по разным данным 1874 или 1875) по 1880 гг. — наказный атаман Забайкальского казачьего войска.

В 1878 году Иван Константинович уезжает в Петербург — войско Восточной Сибири планировалось пешим порядком перебросить на турецкий фронт. Был переведен в Иркутскую губернию.

Губернатор Иркутской области

С 20 апреля 1880 по 17 мая 1882 гг. Педашенко был военным губернатором Иркутской области.

Довольно мягко относился к политическим ссыльным, из-за чего имел конфликты с Восточно-Сибирским генерал-губернатором Д. Г. Анучиным. Сблизился с П. А. Кропоткиным, улучшал жизнь ссыльных поляков. С некоторыми из них надолго сохранил дружеские отношения.

Переведён на должность губернатора Енисейской губернии.

Губернатор Енисейской губернии

С 1882 по 1 января 1890 гг. Педашенко был Енисейским губернатором. Временно исполнял должность Восточно-Сибирского генерал-губернатора.

Во время губернаторства Педашенко: началось строительство Объ-Енисейского канала, в Ачинске и Минусинске были открыты женские прогимназии, Кекурское ремесленное училище, в Енисейске, Ачинске и Красноярске были созданы краеведческие музеи, появились общественные организации (Общество врачей Енисейской губернии, Общество попечения о начальном образовании и другие).

К 1889 году в губернии работали 156 учебных заведений, в которых обучалось около 5 тысяч человек.

В отставке

Выйдя в отставку, Иван Константинович живёт в Петербурге. Поддерживает близкие отношения с политическими ссыльными, жившими в Енисейской губернии: Лесевичем, Южаковым, Иванчиным-Писаревым, Клеменцом и др. В его доме долгое время живёт Потанин.

Ещё до начала Первой мировой войны Иван Константинович уезжает во Францию, где умирает в 1919 (по другим сведениям в 1915 году).

Награды

• Орден Святого Владимира 3-ей степени
• Орден Святого Владимира 4-й степени
• Орден Святой Анны 2-й степени
• Орден Святого Станислава 1-й степени
• Орден Святого Станислава 2-й степени
• Почётный гражданин Иркутска — 1882 год

Литература

• Константинова Т. А. «Губернаторы Забайкалья (1851—1917 гг.)». — Чита, 2001.
• Матханова Н. П. « Генерал-губернаторы Восточной Сибири» — Новосибирск, 1998
• Забайкальские областные ведомости, 7 января 1883 г
• Р. Иванов, «Краткая история Амурского казачьего войска» — Благовещенск, 1912

Ссылки

[www.amurpravda.ru/articles/2007/02/02/2.html Казаки любили губернатора Педашенко за доброту Амурская правда, 2 февраля 2007 г.]

Отрывок, характеризующий Педашенко, Иван Константинович

– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.