Пейдж, Эрл
| Эрл Кристмас Графтон Пейдж Earle Christmas Grafton Page 
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 7 апреля 1939 года — 26 апреля 1939 года | |||
| Монарх: | Георг VI | ||
| Предшественник: | Джозеф Лайонс | ||
| Преемник: | Роберт Мензис | ||
| Рождение: | 8 августа 1880 Графтон, Новый Южный Уэльс | ||
| Смерть: | 20 декабря 1961 (81 год) Графтон, Новый Южный Уэльс, Австралия | ||
Эрл Кристмас Графтон Пейдж (8 августа 1880 года, Графтон, Новый Южный Уэльс — 20 декабря 1961 года) — австралийский политик, одиннадцатый премьер-министр страны.
Содержание
Биография
Эрл Пейдж родился в семье Чарльза Пейджа и Энни Кокс. Он пятый из одиннадцати жетей в семье, его отец работал кузнецом. Он учился в школе в Графтоне, а потом выиграл стипендию в школу в Сиднее. В 15 лет он окончил школу и поступил в Сиднейский университет. Он окончил университет по специальности медицина и работал в местном госпитале в операционной.[1]
В 1903 году Пейдж вернулся в Графтон, основал там частную практику и открыл частный госпиталь, используя прогрессивные методики. В частности, у него был аппарат для рентгена, один и первых в штате. Помимо этого, у него была первый автомобиль в Графтоне.[1]
В 1916 году Пейдж вступил в армейский медицинский корпус в качестве хирурга. Он работал в военных госпиталях Египта, Англии и Франции. После окончания службы он посетил Канаду и США, интересуясь проектами гидроэнергетики. Его не было около 15 месяцев. По возвращении, в 1918 году он стал мэром Саут-Графтона и запустил проект гидроэлектростанции Нимбойда (англ. Nymboida hydro-electric scheme).[1]
В 1906—1958 годах Пейдж был женат на Этил Блант. У них было пятеро детей. После смерти первой жены он женился второй раз на Джин Томас. Это произошло в 1960 году.[1]
Последние годы своей жизни Эрл Пейдж писал мемуары, которые вышли в 1963 году под названием «Truant Surgeon».[1]
Политическая карьера
В 1919 году при поддержке ассоциации фермеров Пейдж стал членом федерального парламента. В 1920 году он присоединился к сельской партии (Federal Country Party), а в 1921 году стал её лидером, занимая этот пост последующие 18 лет.[1]
Некоторое время партия Пейджа не вступала в альянс с другими политическими силами. В частности, в 1922 году Пейдж отказался от альянса с Хьюзом, что привело к отставке последнего. Следующее правительство стало коалиционным правительством Брюса и Пейджа, в нём Пейдж был казначеем с 1923 по 1929 годы. За время работы этого правиттельства был принят план экономического развития страны в рамках британской империи, а также осуществлён перенос столицы в Канберру.[1]
В 1934 году Пейдж и его сельская партия вствупили в коалицию с объединённой партией Австралии под руководством Джозефа Лайонса. Сам Пейдж занимал посты министра торговли и министра здравоохранения. В 1939 году Пейдж отказался работать под руководством Роберта Мензиса, он критиковал его за трусливую позицию во время Первой мировой войны, а также за политические манёвры, которые привели к сердечному приступу и смерти Лайонса. Жёсткая критика стоила политической карьеры Пейджу, 13 сентября 1939 году на посту лидера партии его сменил Камерон.[1]
Пейдж ещё занимал министреские посты и оставался в парламенте вплоть до 1956 года.[1]
За время своей работы в правительстве Пейдж неоднократно заменял премьер-министра. Это случалось в 1923, 1926, 1935 и 1937 годах. После смерти Лайонса Пейдж стал действующим премьер-министром, исполняя обязанности 18 дней.[1]
Напишите отзыв о статье "Пейдж, Эрл"
Примечания
Ссылки
- [www.adb.online.anu.edu.au/biogs/A110127b.htm?hilite=Earle%3BPage Эрл Пейдж на сайте Австралийского биографического словаря]
- [primeministers.naa.gov.au/primeministers/page/ Премьер-министры Австралии: Эрл Пейдж на сайте Национального архива Австралии]
- [www.nma.gov.au/education/school_resources/websites_and_interactives/primeministers/earle_page/ Эрл Пейдж на сайте Национального музея Австралии]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Пейдж, Эрл
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
