Пекарь, Владимир Израилевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Пекарь
Владимир Израилевич Пекарь
Дата рождения:

7 февраля 1927(1927-02-07)

Место рождения:

Одесса

Дата смерти:

27 мая 1990(1990-05-27) (63 года)

Место смерти:

Москва

Гражданство:

СССР СССР

Профессия:

режиссёр-мультипликатор,
художник-мультипликатор

Карьера:

1954 — 1989 год

Награды:

IMDb:

1131372

Аниматор.ру:

[www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=1041 ID 1041]

Владимир Израилевич Пекарь (7 февраля 192727 мая 1990) — советский режиссёр мультипликационных фильмов. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1987), член АСИФА, Автор программы обучения художников-мультипликаторов. Сотрудничал с Владимиром Поповым и Татьяной Колюшевой.





Биография

С 1942 года был учеником мультипликатора при киностудии «Союзмультфильм».

Работал на Ереванской студии (1943-1947).

В 1947 году стал мультипликатором студии «Союзмультфильм».

Входил в группу комбинированных съёмок под руководством Николая Фёдорова.

В 1960 году создал мультипликационный киножурнал Мультипликационный Крокодил и снял первый выпуск что стало его дебютом как режиссёра. Первое время работал с Владимиром Поповым. Их тандем просуществовал почти 15 лет. За эти годы, кроме многочисленных сюжетов для сборников, «Фитилей» и заказных фильмов-плакатов о кукурузе и «Госстрахе», они поставили несколько картин, которые и до сих пор не сходят с телеэкранов. В их числе «Впервые на арене» (1961), дилогия о медвежонке Умке (1969–1970), «Верните Рекса» (1975). Далее каждый из режиссёров пошёл своим путём[1].

В 1976 году самостоятельно снял мультфильм «Почтовая рыбка».

Часто преподавал на курсах художников-мультипликаторов на студиях «Союзмультфильм», «Мульттелефильм» а также читал лекции на Высших курсах сценаристов и режиссёров.

Фильмография

Режиссёр

Сценарист

Художник-постановщик

Художник-мультипликатор

Киножурнал «Фитиль»:

Режиссёр

  • «Вирус равнодушия. Реваншист («Фитиль» № 3)» (1962)
  • «Клубок («Фитиль» № 2)» (1962)
  • «Проболтали («Фитиль» № 12)» (1963)
  • «Колобок («Фитиль» № 22)» (1964)
  • «Чертовщина («Фитиль» № 77)» (1968)
  • «Себе дороже («Фитиль» № 105)» (1971)

Художник-постановщик

  • «Клубок («Фитиль» № 2)» (1962)
  • «Проболтали («Фитиль» № 12)» (1963)
  • «Колобок («Фитиль» № 22)» (1964)
  • «Чертовщина («Фитиль» № 77)» (1968)

См.также

Напишите отзыв о статье "Пекарь, Владимир Израилевич"

Литература

Примечания

  1. Наталия Венжер. Владимир Пекарь // [web.archive.org/web/20070831034625/books.interros.ru/index.php?book=mult&id=17&mode=print Наши мультфильмы] / Арсений Мещеряков, Ирина Остаркова. — Интеррос, 2006. — ISBN 5-91105-007-2.

Ссылки

  • Владимир Пекарь (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=1041 Владимир Пекарь на сайте Аниматор.ру]
  • [russiancinema.ru/names/name12809/ Владимир Пекарь — Энциклопедия отечественного кино]
  • [trackerpg.com/persons.php?s=%C2%EB%E0%E4%E8%EC%E8%F0+%CF%E5%EA%E0%F0%FC Владимир Пекарь]
  • [www.kinokopilka.tv/people/44816-vladimir-pekar Владимир Пекарь (Владимир Израилевич Пекарь) - Биография и интересные факты - КиноКопилка]

Отрывок, характеризующий Пекарь, Владимир Израилевич

Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.