Пембрук-Док
| Военно-морская верфь
Пембрук-Док
Pembroke Dock
|
Пембрук-Док (англ. Pembroke Dock, валл. Doc Penfro) — город и одноименная верфь в графстве Пембрукшир, на юго-западе Уэльса, лежащий к северу от Пембрука на реке Кледдау (англ. Cleddau). Произошел из маленькой рыбацкой деревни под названием Патерчерч (англ. Paterchurch), значительно разросся с 1814 года, после закладки Королевский военно-морской верфи. Третий по величине город в Пембрукшире после Хаверфордуэст и Милфорд-Хейвен.
Содержание
История
До 1814 года на месте современного Пембрук-Док и близлежащих поселений были в основном сельскохозяйственные угодья и участок назывался Патерчерч. Первое письменное упоминание о Патерчерч относится к 1289 году. Там была построена средневековая сторожевая башня которая, как и соседние укрепления XVIII и XIX века, вероятно, служила как смотровой пост. К XVII веку рядом с башней появились дополнительные внутренние и хозяйственные постройки, изолированное поселение имело собственное кладбище, последнее зарегистрированное захоронение на нем — некий Роджер Адамс, в 1731 году. Развалины башни теперь находятся на территории верфи.
Башня Патерчерч была центром имения которое, как сообщают, тянулось от мыса Пеннар-пойнт до Кошестон. Он сменило владельца в 1422 году, когда Эллен де Патерчерч вышла замуж за Джона Адамса. До строительства города и до того как была задумана верфь, между основными местными землевладельцами — семьями Адамс, Оуэн и Мейрик состоялось несколько сделок по продаже и обмену участков. Эти обмены дали Мейрикам контроль над большей частью земель, на которых позже строились верфь и новый город. К 1802 году строения Патерчерч были в основном в руинах.
Башня Патер по всем законам должна быть открыта для публики, но совет графства отказывается её открыть. Пембрук-Док, как исторический объект, должен представить свою историю на обозрение.
Военно-морская верфь
Истоки военного кораблестроения в Милфорд-Хейвен восходят к частной верфи Джейкобс (англ. Jacobs) на северной стороне бухты. После банкротства Джейкобса его судостроительные мощности перешли во владение Адмиралтейства и стали называться верфь Милфорд (англ. Milford Dockyard). С окончанием Наполеоновских войн Адмиралтейство решило перевести этот объект в деревню Патер на южной стороне бухты. Город Пембрук-Док был основан в 1814 году, вместе с учреждением Королевской верфи, и первоначально назывался англ. Pater Dockyard.
10 февраля 1816 года были спущены на воду первые два корабля — HMS Valorous и HMS Ariadne, оба 20-пушечные 6 ранга, впоследствии переделанные в Плимуте в 26-пушечные. В течение 112 лет здесь были построены пять королевских яхт, а также 263 других корабля и судна для Королевского флота. Последним, вышедшим с верфи 26 апреля 1922 года, был танкер RFA Oleander.
По мере того как верфь и её значение росли, возникла необходимость защиты, и Пембрук-Док стал военным городком. В 1844 году начались работы по постройке пригодных к обороне казарм. В 1845 году первой в них вселилась Королевская морская пехота Портсмутской дивизии. В последующие годы через них прошли многие известные полки. Между 1849 и 1857 годами в юго-западном и северо-западном углу верфи были построены две башни Мартелло, одетые портлендским камнем. В обеих несли гарнизонную службу сержанты артиллерии и размещались их семьи.
В 1925 году было объявлено о закрытии Королевских верфей в Пемброк-док и Росайт. Петиция к премьер-министру Стэнли Болдуину подчеркивала отсутствие альтернативных видов занятости и экономические последствия, однако решение было необратимо. У флота просто было слишком много верфей и Адмиралтейство было не в состоянии содержать такой флот при сильном сокращении средств. Выбор ясно обрисовал Первый морской лорд, адмирал флота эрл Битти в своей речи на банкете у лорд-мэра 9 ноября 1925 года: «Необходимы ли эти верфи для целей флота, компетентно судить только Адмиралтейство. Что касается того, необходимы ли они по политическим или социальным причинам, решать правительству. Факт тот, что с точки зрения финансирования флота, они совершенно излишни».
4 апреля 1956 года остов старого железного винтового фрегата HMS Inconstant, который леди Мюриэл Кэмпбелл «изящно и ловко спустила на верфи Пембрук в некий четверг 1868 года», прибыл в бельгийский порт на слом. Это был последний корабль построенным в Пембрук, еще остававшийся на плаву. 29 июня того же года адмирал Леонард Эндрю Бойд Дональдсон, последний капитан-интендант верфи, умер в возрасте 81 года в больнице в Портсмуте. Последний корабль и последний моряк нашли последнее пристанище только через тридцать лет после закрытия Военно-морской верфи Его Величества Пембрук.
Хотя боевые корабли не базировались в Пембрук-Док с 1940-х годов, и формально работа верфи прекратилась в 1926 году, база сохранялась официально как военный порт, и сохранила пост капитана над портом (QHM), до 2008 года (один из последних пяти QHM в Великобритании, включая существующие (на 2010 год) базы в Девонпорт, Портсмут, Розайт и Клайд). Королевская морская Вспомогательные служба (RMAS) базировались в Пембрук-Док до роспуска, объявленного в 2008 году. Министерство обороны продало права на участок портовым властям Милфорд-Хейвен (MHPA) в 2007 году. Последние 20 лет владения Минобороны основными пользователями базы от RMAS были суда Подъемно-спасательной службы Министерства обороны (ранее CSALMO), большинство из которых были переведены в базу группы Serco в Бернтайленд на реке Форт, когда в мае 2008 года вступил в силу 1-миллиардный контракт на Перспективное обеспечение морских служб (FPMS).
Авиабаза
После закрытия верфи в 1926 году, а также всеобщей национальной забастовки 1926 года, и весь период Великой Депрессии безработица была высока, пока в 1931 году не прибыли летающие лодки Southampton II 210-й эскадрильи Королевских ВВС. Военно-воздушные силы базировались на Пембрук-Док почти 30 лет. В 1943 году, когда там находились летающие лодки Sunderland, он был самой большой в мире оперативной базой летающих лодок. Учитывая его значение как базы Королевских ВВС неудивительно, что во время Второй Мировой войны Пембрук-Док был целью для Люфтваффе. В понедельник 19 августа 1940 года бомбардировщики Юнкерс Ju 88 пролетели вверх по течению Хейвен и разбомбили нефтяные резервуары на Пеннар. Пожар, подпитываемый нефтью, бушевал в течение 18 дней и вошел в историю как самый крупный в Великобритании со времен Великого лондонского пожара.
После войны город испытал некоторое процветание. Однако, все изменилось в 1957 году, когда было объявлено, что ВВС существенно сокращает своё присутствие. Несколько лет спустя последний полк британской армии также покинул город.
Город был опять на подъеме с открытием нефтеперерабатывающих заводов на водном пути Милфорд и строительством электростанции на мазуте, но не до такого высокого уровня, как когда верфь работала в полную силу.
Пембрук-Док также имеет отношение к Голливуду — полномасштабный Тысячелетний сокол, построенный для фильма «Империя наносит ответный удар» был собран в 1979 году в одном из ангаров компанией Marconi Fabrications.
Современный Пембрук-Док
Теперь бо́льшая часть связанной с морем индустрии Пембрук-Док исчезла. Город продолжает бороться с высоким уровнем безработицы, ограниченнием государственных и частных инвестиций, и ветшанием зданий. Город ненадолго возродился в конце 1990 и начале 2000-х годов с появлением больших супермаркетов, таких как Tesco, Asda, а также развитием бизнес-парка Cleddau. Как и многие другие провинциальные города, Пембрук-Док в особенности пострадал с закрытием «Вулворта» в конце 2008 года. С тех пор на главной торговой улице (Даймонд-стрит) закрылись несколько крупных розничных магазинов.
Город сильно пострадал в 2002 году от краха компании ITV Digital, когда закрылся её главный телефонный центр обслуживания клиентов. Большая часть земли, предназначенной для развития бизнес-парка Cleddau остается непроданной и незастроенной. Pembrokeshire Technium был построен и открыт в 2006 году. Хотя первоначальный интерес к нему был слаб, в 2009 году появился первый крупный потребитель, когда Infinergy построила на этой земле ветровую электростанцию и разместила свой территориальный офис. Совет графства Пембрукшир утвердил разрешение на новую яхтенную гавань рядом с Фронт-стрит, но работы еще не начались.
Две башни Мартелло сохранились: в одной из них помещается краеведческий музей, а другая находится в частных руках, была приспособлена для бытового использования и осталась в значительной степени нетронутой. Стена верфи в значительной мере сохранилась и недавно отремонтирована специалистами, облицована камнем на известковом растворе. Два ангара, построенных в своё время для самолетов Sunderland, летавших на патрулирование Западных подходов, восстановлены и используются для других целей. Здание верфевой церкви было восстановлено с использованием целевого финансирования от Европейского Союза, но пока не нашло новое применение.
Сохранились несколько зданий на месте старых казарм Llanion. Столовые офицеров и сержантов когда-то использовались как офисы совета, теперь их занимает Национальный парк побережья Пембрукшира. В оригинальной караулке расположились жилые помещения, а пороховой погреб Виктории по-прежнему встроен в береговой склон, и доступен с Коннахт. Старый плац-парад недавно передан под жилье.
Пембрук-Док хорошо обслуживает магистральная дорога A477, которая идет от Сент-Клирс через Пембрук-Док и устье Догледдау, через мост Кледдау к Хаверфордуэст. Также имеется паромный терминал, от которого два раза в день ходят паромы до Росслер в Ирландии. Линией управляет ирландская паромная служба.
Город обслуживает железнодорожная станция «Пембрук-Док».
Предложения переименовать город
Несколько раз на протяжении многих лет (последний раз в 2003), высказывались предложения, сменить название Пембрук-Док, чтобы улучшить имидж города, из-за репутации высокого уровня безработицы и спада производства. Предложения включали Пембрук-Хейвен, Пембрук-Харбор и возврат к оригинальному названию до 1814 года, Патерчерч. Пока ни одно из этих предложений не увенчалось успехом.
Напишите отзыв о статье "Пембрук-Док"
Ссылки
- [www.pembrokedock.org/history.htm Pembroke Dock Community Web Project]
- [navaldockyards.moonfruit.com/#/pembroke-dock/4529312873 Naval Dockyards Society]
- [www.rmasassociation.co.uk/page3.html RMAS Association]
- [www.mod.uk/DefenceInternet/MicroSite/DES/OurTeams/FleetTeams/SalvageAndMarineTeam.htm MOD Salvage & Mooring Team]
- [www.pembrokedock.org/Downloadable%20Documents/1814-1967%20new%20list.pdf Pembroke Dock Garrison Regiments]
Отрывок, характеризующий Пембрук-Док
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
