Пенелей

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пенелей (др.-греч. Πηνέλεως) — персонаж древнегреческой мифологии из Беотии[1]. Сын Гиппалкима и Астеропы (или Гиппалма). Аргонавт[2]. Жених Елены[3] Помог Пемандру получить очищение[4].

Привел под Трою 12 кораблей[5]. Вождь беотийцев под Троей[6]. В «Илиаде» убил 2 троянцев. Убил 2 воинов[7]. Предводительствовал фиванцами под Троей, убит Еврипилом[8]. По другим, в ночь взятия Трои убил Кореба[9]. Сидел в троянском коне[10]. Отец Офельта[11].

Напишите отзыв о статье "Пенелей"



Примечания

  1. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.3. С.44
  2. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 9, 16
  3. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 10, 8; Гигин. Мифы 81
  4. Плутарх. Греческие вопросы 37
  5. Гигин. Мифы 97
  6. Гомер. Илиада II 495
  7. Гигин. Мифы 114
  8. Павсаний. Описание Эллады IX 5, 15; Квинт Смирнский. После Гомера VII 107—116
  9. Вергилий. Энеида II 425
  10. Трифиодор. Взятие Илиона 178
  11. Павсаний. Описание Эллады IX 5, 16

Отрывок, характеризующий Пенелей

– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.