Пенеплен
Пенеплен (от лат. paene — почти и англ. plain — равнина) — практически ровная, местами слабовсхолмлённая поверхность, которая была сформирована на месте древних гор. Термин предложен Уильямом Моррисом Дэйвисом в конце XIX века[1]. Общая же разработка теории формирования склонов и водоразделов и формирования пенепленов и других поверхностей выравнивания принадлежит Уильяму Дэйвису, Альбрехту Пенку, Вальтеру Пенку и Лестеру Кингу[2].
В отличие от аккумулятивной поверхности выравнивания пенеплен, следовательно, — это денудационная равнина по складчатому и/или кристаллическому субстрату («срезанным» горам), выровненному в условиях тектонического покоя или стабильности комплексом экзогенных процессов.
Пенеплен часто перекрыт корой химического выветривания, мощность которой может достигать десятков метров. В современном рельефе наиболее достоверно последним, как полагала З. А. Сваричевская, является нижне-триасовый, хотя возможно, подчёркивала она, что эта поверхность имеет более молодой, меловой, возраст[3], поскольку верхнетриасовый известен, в основном, в погребённом состоянии.
Например, Алтай, Тянь-Шань, Восточный Казахстан, Салаир и прилегающие поверхности были пенепленизированы к концу позднемеловой эпохи. Практически вся эта территория представляла собой «почти равнину», то есть увалистый платообразный слаборасчленённый мелкосопочник, весьма похожий, как писал О. М. Адаменко[4], на обширный современный мелкосопочник пенепленизированных равнин Центрального и Северного Казахстана. Этот рельеф сохранялся до конца палеогена, когда началось возрождение древних денудированных складчатых структур, то есть начали вновь подниматься горы Южной Сибири. Фрагменты мел-палеогенового пенеплена были частично разрушены, денудированы, перемещены на различные гипсометрические уровни (часто в виде предгорных лестниц), но частично и сохранились, представляя собой, в частности, на Алтае, огромные плато и плоскогорья (Чулышманское, Укок и др.), а также днища высокогорных впадин — Джулукульской, Улаганской, Тархатинской и др., в которые врезаны глубокие, молодые, речные долины рек Чулышмана, Башкауса, Аргута, Бии, котловина Телецкого озера и т. д.
Пенеплен переходит в денудационные пластовые равнины и синхронные и коррелятные им аккумулятивные поверхности на территориях, заполняющихся продуктами денудации: в замкнутых впадинах (бассейны морей и озёр), понижениях (Западно-Сибирская аккумулятивная равнина). Следовательно, пенепленизация — это выравнивание рельефа в результате снижения водораздельных пространств по отношению к сравнительно стабильному положению в течение длительного времени общего базиса эрозии, которое приводит к образованию собственно пенеплена[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "Пенеплен"
Примечания
- ↑ Пенеплен — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Хороший обзор на русском языке дан в учебнике И. С. Щукина «Общая геоморфология». — М.: Издательство МГУ, 1, 2 и 3 издания (1960, 1964 и 1974 годы), а также в: Р. Дж. Райс. Основы геоморфологии. — М.: Прогресс, 1980. — С. 328.
- ↑ Сваричевская З. А., Селивёрстов Ю. П. О цикличности и основных этапах рельефообразования // Доклады АН СССР, 1966. — Т. 169. № 2. С. 414—417.
- ↑ Адаменко О. М. Этап преобладания денудационного выравнивания. — В кн. Алтае-Саянская горная область. — М.: Наука, 1969. — С. 67-70.
- ↑ Сваричевская З. А. Пенеплен. Геологический словарь. — М.: Недра, 1978. — с. 75-76.
Ссылки
- [nospe.ucoz.ru/index/0-148 Общий ход денудации континентов. Пенеплен и циклы эрозии.]
- [www.detskiysad.ru/raznlit/zemlevedenie041.html Преобразование складчатых гор], «Общее земледелие», А. А. Крубер, М., 1938.
- [www.scribd.com/doc/35033650/Fundamentals-of-Geomorphology Fundamentals of Geomorphology], Richard John Huggett. Second Edition. — London: Routledge Fundamentals of Physical Geography, 2007. — 483 p.
Отрывок, характеризующий Пенеплен
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.
Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
