Пензенская губерния
| Губерния Российской империи | |||||
| |||||
| Страна | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Адм. центр | |||||
| Население (1897) |
1 470 474[1] чел. | ||||
| Плотность |
чел/км² | ||||
| Площадь | |||||
| Дата образования | |||||
|
| |||||
| |||||
Пензенская губерния — административно-территориальная единица Российской империи и РСФСР, существовавшая в 1796—1797 и 1801—1928 годах. Губернский город — Пенза.
Содержание
География
Губерния занимала площадь 34 129,1 вёрст² (38 840 км²). Граничила на западе — с Тамбовской, на юге — с Саратовской, на востоке — с Симбирской, на севере — с Нижегородской. В 1926 году площадь губернии составляла 46 266 км²[2].
Поверхность губернии довольно волниста от пологих холмов и иногда глубоких речных долин. Эти долины наводняются весной реками. Самые высокие местности губернии находились в южной её части, в уездах Чембарском, Нижне-Ломовском, Пензенском и Городищенском. Отсюда поверхность губернии слегка и постепенно склонялась к северо-западу. Восточная часть Краснослободского и северо-западная часть Инсарского уезда составляли самую низменную и ровную часть губернии. Наибольшее число речек, ручьёв и оврагов в губернии было на территории Инсарского уезда, отчего он считался самым живописным. В Городищенском уезде особенно гориста его северо-восточная часть. В 1860 году в некоторых пунктах губернии были произведены измерения. Абсолютная высота, 874 фута, зафиксирована в деревне Вырубове, на границе с Саратовской губернией.
В геологическом отношении губерния была мало исследована, исследователь Мурчисон причислял всю площадь губернии к третичной (эоценовой) формации, исключая узкую полосу на севере: Саранского, Инсарского и Краснослободского уездов, которую причислил к меловой. По исследованию Пахта, в пределах губернии распространены осадочные породы меловой и третичной формации, а в самой северной части Краснослободского уезда небольшое пространство занято формацией юрской. Третичная формация распространена исключительно в Городищенском уезде по правой стороне реки Суры. Меловая формация распространена по всей губернии. Она состоит из пластов песка и песчаников, и только местами является меловой мергель или рухляк, как, например, у подошвы возвышения, на котором стоит Пенза. Синевато-серые пласты тянутся через Городищенский уезд и Симбирскую губернию до самой Волги.
В Чембарском уезде от самого Чембара и по правому берегу речки Чембара через речку Шавтель и до деревни Малеевки был расположен зелёный песчаник меловой формации. Белый мел находился в Городищенском уезде около деревни Никитинки, у села Моиса и на правом берегу Пензы близ села Завалуйки. В окрестностях деревни Никитинки крутой правый берег реки Суры состоит из кремнистой глины и глинистого песчаника и наверху его кремнистый песчаник (дикарь).
Тот же песчаник и кремнистая глина распространены по левому берегу реки Суры в Саранском уезде и по правым притокам реки Суры — Инзе и Айве с их притоками в Городищенском уезде. В пластах песчаника заключаются куски окаменелого дерева, значительной величины.
Пласты верхнемеловой системы сложены из белых, желтоватых и голубовато-серых мергелей, которые выступают в береговых обрывах рек и речек в бассейнах реки Суры и Медведицы. В бассейнах рек Суры, Медведицы и Хопра развиты также третичные отложения (И. Ф. Синцов, «Отчёт о геологич. исследованиях, произведённых в 1886 г. в губерниях Саратовской и Пензенской»).
В восточной части губернии к постплиоцену относятся: 1) лёсс и 2) эрратические валуны. Лёсс покрывает сплошь исследованный район (см. также Пензенский уезд) и почти повсеместно переходит в чернозем. Хуже почва в области распространения нижнемеловой и оксфордской глины. Эрратические валуны — в Пензенском уезде.
В 1888 и 1889 гг. К. А. Космовский нашёл, что господствующими породами в Чембарском уезде, в зап. Пензенском и в Нижнеломовском уезде являются кремнистые глины. Во многих местах этой части области сильно развиты отложения лёсса. Моренных отложений нет, но попадаются отдельные большие валуны. В западной части Мокшанского и в большей части Наровчатского уезда кремнистые глины уступают место пескам и песчаникам. В Краснослободском уезде, в юго-восточной части, дилювиальные пески залегают на чёрных глинах, и тут много непроходимых топей. В северной части на верхнем горном известняке залегают слоистые пески. В юго-западной части встречаются мощные залежи коренных слоистых песков с прослойками (от 10 см до 1 м) железистого песчаника. Пески эти прикрыты в большинстве случаев желтовато-красной глиной внизу, наверху лежит чернозём. Из полезных минералов в губернии встречаются горшечная глина, известняк, алебастр, мел, охра, квасцы, песчаник, торф. Железные руды преимущественно в Краснослободском и Инсарском уездах, но их добывается немного.
История
15 сентября 1780 года в результате реформы Екатерины II было образовано Пензенское наместничество, в которое вошли территории бывшей Пензенской провинции Казанской губернии, а также части Шацкой и Тамбовской провинций Воронежской губернии.
12 декабря 1796 года Пензенское наместничество было преобразовано в Пензенскую губернию, в неё вошла также часть ликвидированной Саратовской губернии.
5 марта 1797 года Пензенскую губернию упразднили, а её уезды распределили между Саратовской, Тамбовской, Нижегородской и Симбирской губерниями.
9 сентября 1801 года Пензенская губерния восстановлена в составе 10 уездов.
14 мая 1928 года Постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР Пензенская губерния была ликвидирована, её территория вошла в состав Средне-Волжской области[3].
Административно-территориальное деление
В 1780 году при образовании Пензенского наместничества, оно было разделено на 13 уездов: Верхнеломовский, Городищенский, Инсарский, Керенский, Краснослободский, Мокшанский, Наровчатский, Нижнеломовский, Пензенский, Саранский, Троицкий, Чембарский, Шишкеевский.
[raremaps.ru/img/raremaps_ru/Penzasborlist.jpg Карта деления Пензенского наместничества на уезды в XVIII в.]
31 декабря 1796 года Пензенская губерния была разделена на 10 уездов (включая часть упразднённой Саратовской губернии).
5 марта 1797 года Пензенская губерния переименовывается в Саратовскую.
11 октября 1797 года бывшую Пензенскую губернию предписано было разделить между соседними губерниями.
С 1797 по 1801 год Пензенская губерния была упразднена.
9 сентября 1801 года Пензенская губерния восстановлена в границах до 11 октября 1797 года.
После восстановления Пензенской губернии в 1801 году в её состав вошло 10 уездов и данное деление сохранялось до 1918 года:
| № | Уезд | Уездный город | Площадь, вёрст² |
Население[1] (1897), чел. |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Городищенский | Городище (3 965 чел.) | 6 046,7 | 172 602 |
| 2 | Инсарский | Инсар (4 244 чел.) | 3 983,2 | 178 233 |
| 3 | Керенский | Керенск (4 004 чел.) | 2 376,5 | 106 091 |
| 4 | Краснослободский | Краснослободск (7 381 чел.) | 3 640,4 | 174 396 |
| 5 | Мокшанский | Мокшан (10 044 чел.) | 2 752,9 | 109 052 |
| 6 | Наровчатский | Наровчат (4 710 чел.) | 2 295,0 | 118 212 |
| 7 | Нижнеломовский | Нижний Ломов (9 996 чел.) | 3 174,9 | 153 395 |
| 8 | Пензенский | Пенза (59 981 чел.) | 2 934,5 | 161 983 |
| 9 | Саранский | Саранск (14 584 чел.) | 2 947,7 | 143 130 |
| 10 | Чембарский | Чембар (5 345 чел.) | 3 977,3 | 153 380 |
В 1918 году образован Рузаевский уезд, в 1923 году из Тамбовской губернии присоединены Спасский и большая часть Темниковского уездов.
В марте 1925 году упразднены Инсарский, Керенский, Мокшанский, Наровчатский, Саранский и Темниковский уезды. В мае Рузаевский уезд переименован в Саранский, в сентябре восстановлен Рузаевский уезд, а Спасский уезд переименован в Беднодемьяновский.
Таким образом в 1926 году в состав губернии входило 8 уездов:
| № | Уезд | Центр | Площадь, км² |
Население[2] (1926), чел. |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Беднодемьяновский | г. Беднодемьяновск | 8 546 | 417 161 |
| 2 | Городищенский | г. Городище | 5 321 | 174 628 |
| 3 | Краснослободский | г. Краснослободск | 6 430 | 295 055 |
| 4 | Нижнеломовский | г. Нижний Ломов | 4 155 | 197 094 |
| 5 | Пензенский | г. Пенза | 7 534 | 407 337 |
| 6 | Рузаевский | г. Рузаевка | 4 850 | 227 634 |
| 7 | Саранский | г. Саранск | 4 544 | 251 287 |
| 8 | Чембарский | г. Чембар | 4 886 | 238 584 |
14 мая 1928 года Пензенская губерния и все её уезды были упразднены, а их территория вошла в Средневолжскую область.
Население
По переписи 1897 года население губернии составило 1 470 474[1] (72 0912 мужчин и 763 036 женщин). В 1896 г. православных числилось 1 387 726, раскольников 22 362, католиков 1025, протестантов 410, евреев 619, магометан 68 131, прочих исповеданий 392. Дворян было 9682 чел., духовного звания — 10 918, почетных граждан и купцов — 8033, мещан — 65 472, военных сословий — 84 684, крестьян — 1 301 425, прочих сословий — 451. В 1865 г. в губернии числилось 1 199 272 жителя. Раскол распространён главным образом в Чембарском (село Поим) и Нижнеломовском уездах. В селе Андреевке Чембарского уезда жили до 800 молокан. В 1892 г. всех дворов в волостях было 210 290, из них крестьянских — 206 029. Средний состав двора был 6,3 душ. Средний (за 5 лет) прирост населения — 25 022 человека в год или 1,7 %. К 1 января 1892 г. не выше нормы земли (1,9 дес.) имели 278 884 душ. Высший надел (от 2,75 до 4,6 дес.) имели 294 261 душ. Из уездов самыми населёнными были Наровчатский (59,5 жителей на кв. версту), Нижнеломовский (56,3 чел.) и Пензенский (54 чел.); меньше всего населен был Городищенский уезд (29,9 чел.). По всей губернии на 1 кв. версту приходилось 46,9 душ.
По итогам всесоюзной переписи населения 1926 года население губернии составило 2 208 780 человек[2], из них городское — 205 201 человек.
Национальный состав
В Пензенской губернии издревле жили мордва, мурома, мещеры и буртасы. Древнейшие поселения: Мурунза на месте нынешнего города Мокшана (по другой версии, на месте Темникова республики Мордовия), Мещерское на реке Хопре и Буртас в Керенском уезде. Наровчат известен с XIII века, как город Нуриджан (Мохши). С целью защиты от набегов татар и др., Иоанн Грозный устроил здесь сторожевые городища с крепостями, построены Краснослободск, Троицкий острог. В период с 1636 по 1654 год построены Керенск, Нижний Ломов, Верхний Ломов, Шешкеев, Саранск, Атемар, Инсар, Пенза, Мокшан, и т. д. (так называемая Симбирская укрепленная линия). Позже крепости были соединены между собой искусственными валами : один из них шёл от Пензы на Рамзай, Мокшан, Ломов и Керенск, другой от пригорода Атемара на Саранск и Шешкеев.
Буртасы и мурома ассимилировались с соседними народами, особенно с русскими. Мещеряки в числе 33 тысяч жили в 14 селениях, из которых 10 — в юго-западной части Керенского уезда.
В начале ХХ века мордва (около 187,5 тыс. чел.) жила в основном в 200 селах и деревнях Краснослободского, Инсарского, Наровчатского, Саранского и особенно Городищенского уездов; несколько мордовских селений было в Чембарском и Нижнеломовском уездах.
Более 68 тысяч татар жило в 89 деревнях, из которых 66 — в Краснослободском, Инсарском и Саранском уездах, остальные — в северной части Чембарского и Керенского уездов. В Городищенском и Нижнеломовском уездах было по две татарские деревни, в Мокшанском уезде — одна, в остальных уездах татарских селений не было. У татар было более 100 мечетей и 80 школ. В начале ХХ века они охотно учились и русскому языку. Богатые татары занимались торговлей, бедные — хлебопашеством и бурлачеством. Часть татар уходила на отхожие промыслы в другие губернии.
Национальный состав в 1897 году[4]:
| Уезд | русские | мордва | татары |
|---|---|---|---|
| Губерния в целом | 83,0 % | 12,8 % | 4,0 % |
| Городищенский | 71,8 % | 26,4 % | 1,6 % |
| Инсарский | 69,3 % | 23,3 % | 7,3 % |
| Керенский | 95,2 % | … | 4,6 % |
| Краснослободский | 66,9 % | 24,7 % | 8,2 % |
| Мокшанский | 98,1 % | … | 1,6 % |
| Наровчатский | 86,3 % | 13,6 % | … |
| Нижнеломовский | 96,9 % | 2,3 % | … |
| Пензенский | 98,3 % | … | … |
| Саранский | 74,1 % | 17,9 % | 7,9 % |
| Чембарский | 86,1 % | 7,8 % | 5,8 % |
Дворянские роды
Руководство губернии
Генерал-губернаторы
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Воронцов Роман Илларионович | граф, генерал-аншеф | |
| Мещерский Платон Степанович | князь, генерал-аншеф | |
| Ребиндер Иван Михайлович | генерал-поручик | |
| Каховский Михаил Васильевич | граф, генерал-аншеф | |
| Вяземский Андрей Иванович | князь, генерал-поручик | |
Правители наместничества
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Ступишин Иван Алексеевич | генерал-поручик | |
| Гедеонов Михаил Яковлевич | действительный статский советник | |
Губернаторы
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Гедеонов Михаил Яковлевич | действительный статский советник | |
| 5 марта 1797 года Пензенская губерния была упразднена. Восстановлена 9 сентября 1801 года. | ||
| Вигель Филипп Лаврентьевич | тайный советник | |
| Крыжановский Александр Фёдорович | действительный статский советник | |
| Голицын Григорий Сергеевич | князь, тайный советник | |
| Сперанский Михаил Михайлович | тайный советник | |
| Лубяновский Фёдор Петрович | действительный статский советник (тайный советник) | |
| Панчулидзев Александр Алексеевич | статский советник (тайный советник) | |
| Толстой Егор Петрович | граф, Свита Его Величества, генерал-майор (генерал-лейтенант) | |
| Купреянов Яков Александрович | действительный статский советник, и. д. (утверждён 16.11.1862), (тайный советник) | |
| Александровский Василий Павлович | действительный статский советник, и. д. (утверждён 21.06.1863), (тайный советник) | |
| Селиверстов Николай Дмитриевич | генерал-майор | |
| Татищев Александр Александрович | тайный советник | |
| Волков Аполлон Николаевич | тайный советник | |
| Горяйнов Алексей Алексеевич | генерал-майор | |
| Святополк-Мирский Пётр Дмитриевич | князь, генерал-майор | |
| Адлерберг Александр Васильевич | граф, в звании камергера, статский советник (действительный статский советник) (утверждён 10.05.1899) | |
| Хвостов Сергей Алексеевич | действительный статский советник | |
| Александровский Сергей Васильевич | генерал-майор | |
| Кошко Иван Францевич | действительный статский советник | |
| Лилиенфельд-Тоаль Анатолий Павлович | действительный статский советник | |
| Евреинов Александр Александрович | действительный статский советник | |
Председатель Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов
Кураев, Василий Владимирович, декабрь 1917—январь 1918
Председатель Совета Губернских комиссаров
Кураев, Василий Владимирович, январь 1918—сентябрь 1918
Председатели Пензенского губисполкома
- Фридрихсон Лев Христианович, янв. 1919—1921
- Вейцер Израиль Яковлевич, декабрь 1921—январь 1922
- Филатов Николай Алексеевич, январь—август 1922
- Шнейдер Арон Давидович, 1922—1923
- Полбицин, Георгий Трофимович, 1926—1928
Губернские предводители дворянства
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Салтыков Александр Васильевич | бригадир | |
| Чемесов Ефим Петрович | надворный советник | |
| Сталыпин Алексей Емельянович | поручик | |
| Салтыков Александр Васильевич | бригадир | |
| Машков Александр Васильевич | артиллерии капитан | |
| Огарев Богдан Ильич | надворный советник | |
| Чемесов Ефим Петрович | надворный советник | |
| Потулов Александр Николаевич[5] | статский советник | |
| Колокольцов Дмитрий Аполлонович | статский советник | |
| Столыпин Григорий Данилович | кригсцалмейстер | |
| Кишенский Николай Фёдорович | генерал-майор | |
| Никифоров Фёдор Иванович | коллежский асессор | |
| Дубенский Порфирий Николаевич | гвардии полковник, и. д. (утверждён в 1849) | |
| Олсуфьев Дмитрий Сергеевич | гвардии полковник | |
| Арапов Александр Николаевич | генерал-лейтенант | |
| Голицын-Головкин Евгений Юрьевич | князь, флота лейтенант | |
| Охотников Владимир Николаевич | коллежский регистратор | |
| Гевлич Дмитрий Ксенофонтович | надворный советник, и. д. | |
| Охотников Владимир Николаевич | статский советник | |
| Оболенский Александр Дмитриевич | князь, статский советник | |
| Гевлич Дмитрий Ксенофонтович | статский советник (тайный советник) | |
| Бибиков Виктор Дмитриевич | действительный статский советник | |
Вице-губернаторы
| Ф. И. О. | Титул, чин, звание | Время замещения должности |
|---|---|---|
| Копьёв Даниил Самойлович | коллежский советник | |
| Долгоруков Иван Михайлович | князь, бригадир | |
| Вешняков Иван Петрович | действительный статский советник | |
| Тиньков Сергей Яковлевич | статский советник | |
| Евреинов Александр Михайлович | статский советник | |
| Бурнашёв Павел Степанович | коллежский советник | |
| Войцехович Иван Андреевич | действительный статский советник | |
| Тюфяев Кирилл Яковлевич | коллежский советник (статский советник) | |
| Прокопович-Антонский Владимир Михайлович | коллежский советник | |
| Арнольди Александр Карлович | статский советник (действительный статский советник) | |
| Алферьев Иван Васильевич | коллежский советник | |
| Гагарин Сергей Павлович | князь, коллежский советник (в звании камер-юнкера, статский советник) | |
| Борзенко Александр Александрович | действительный статский советник | |
| Перцов Александр Петрович | статский советник | |
| Григорьев Григорий Григорьевич | действительный статский советник | |
| Жемчужников Александр Михайлович | коллежский советник, и. д. (утверждён 22.05.1867), (статский советник) | |
| Перцов Константин Петрович | действительный статский советник | |
| Блохин Алексей Сергеевич | в звании камергера, статский советник | |
| Лопатин Григорий Александрович | статский советник | |
| Петкевич Георгий Болеславович | надворный советник (коллежский советник) | |
| Тарасенко-Отрешков Иван Аполлонович | действительный статский советник | |
| Толстой Алексей Александрович | действительный статский советник | |
Климат
Климат Пензенской губернии можно считать умеренным и сухим. Главные ветры, дующие в губернии — юго-западный и северо-восточный. Зима продолжается от 4½ до 5 месяцев. Снега бывают глубоки.
Леса
Под лесом в Пензенской губернии в 1892 г. было 597122 десятин, в 1896 г. — 572430 десятин. В 30-х гг. нынешнего столетия под лесом было 1349868 десятин, в 1869 г. — 949868 десятин. За 4 года действия лесоохранительного закона дано разрешение вырубить 8987 десятин.
В 1892 г. казне принадлежало в единственном владении 171629 десятин и в общем владении 49826 десятин леса, частным лицам 256921 десятина, крестьянским обществам 94246 десятин, церквам, монастырям, городам и другим учреждениям 10259 десятин, удельному ведомству 14239 десятин. Более всего лесов в Городищенском уезде, менее всего — в уездах Чембарском и Пензенском. Хвойные леса (сосна и ель) находятся по берегам рек Суры, Мокши, Сивини и Вороны. Более всего лиственных лесов. Наиболее распространен дуб, затем липа и осина, реже берёза, ольха, клен и ясень. В лесах водятся волки, лисицы, зайцы, изредка встречаются медведи и белки, ещё реже лось.
Сельское хозяйство
В 1892 г. у крестьян было 1781907 десятин надельной земли, в том числе пахотной 1361075 дес., под огородами, садами и усадьбами 89324, лугами 123710, выгонами и пастбищами 47984 дес. Крестьянами, кроме того, было куплено 53130 десятин и снято в аренду 307462 десятины. Земли удобной у владельцев было 1289842 дес., в том числе пахотной 790247, под огородами, садами и усадьбами 14463, лугами 103053, выгонами и пастбищами 17154 десятины. Площадь посева в 1892 г. была 1253397 десятин, из них под корнеплодами, кукурузой, льном, табаком и коноплей 97738 дес. Урожай ржи в среднем за 5 лет (1888—92), за вычетом посева, сам-3.
В 1896 г. посеяно пшеницы 457 четвертей озимой и 2125 яровой, ржи 650942 четвертей, овса 605 024, гречихи 56 026, остальных яровых хлебов 155692 и картофеля 132 275 четвертей. Снято четвертей озимой пшеницы 2452, ржи 4 176 140, яровой пшеницы 9415, овса 2529763, ячменя 1095, гречихи 283868, остальных яровых хлебов 1002686 и картофеля 2088696 четвертей. Высеяно льняного семени 57392 пудов и конопляного 217575 пудов; снято льняного волокна 95872 пуда и семени 133 357 пудов, конопляного волокна 574667 и семени 753943 пуда. Конопля разводится преимущественно в Чембарском, Городищенском и Нижнеломовском уездах, лен — в Наровчатском. Табаком засевается незначительное количество десятин в Саранском и Городищенском уездах. Почти повсеместно в губернии господствует трёхпольная система полеводства; опыты применения более рациональных систем встречаются только у помещиков.
В последние годы заметны и улучшения в крестьянском хозяйстве. Удобрение земли с каждым годом увеличивается; распространяется употребление улучшенных земледельческих орудий. Некоторые земства устроили у себя склады земледельческих орудий и лучших семян. Министерство земледелия и государственных имуществ купило в Чембарском уезде имение, где устроило образцовое хозяйство. В Пензенской губернии много крупных землевладельцев; у многих из них хозяйство ведётся хорошо.
Для образования управляющих и служащих в помещичьих имениях есть сельскохозяйственные школы в селе Завиваловке Чембарского уезда и в селе Оброчном Краснослободского уезда (в имении, пожертвованном земству И. Д. Головым). Курсы лесоводства — при 3-м Городищенском и Засурском казенных лесничествах. Заведений для приготовления сельскохозяйственных машин и орудий 4, депо сельскохозяйственных семян 4 (в Пензе и уездах Пензенском, Нижнеломовском и Саранском). Лучшие луга расположены в долинах рек.
Садоводство довольно развито (яблони, вишни, сливы, смородина, крыжовник, малина, ежевика). Близ Пензы училище садоводства. В Чембарском уезде из питомников графов Уваровых продаются саженцы и семена лесных пород и фруктовых деревьев. Промышленных огородов мало; продажей овощей занимаются только некоторые жители городов и пригородных сел. Пчеловодство в губернии развито (ульев 122844, пчельников 4726), особенно в уездах Городищенском, Инсарском и Краснослободском.
В 1896 г. лошадей в губернии числилось 352502, рогатого скота 270134 голов, овец простых 815475, овец тонкорунных 130125, свиней 200877, коз 3570. Конских заводов 18 (42 производителя и 1160 мат.). Около 30 заводов имеют более 1500 штук овец. Есть и заводы крупного рогатого скота и породистых свиней. Две больших молочных фермы.
В городе Чембаре 2 шерстомойки. На 100 крестьянских дворов приходится по 112 лошадей, 86 голов рогатого скота, 255 овец и 32 свиньи.
Как администрация, так и земства обратили внимание на улучшение коневодства в губернии. В Пензе есть общество любителей конского бега. Летом устраиваются в нескольких местах выставки лошадей и назначаются за лучшие экземпляры денежные премии. Во многих местах устраиваются случные пункты; жеребцы приводятся из Починковской и др. казенных заводских конюшен. Благодаря этим мерам коневодство заметно улучшается.
Экономика
По занятиям жителей губерния была главным образом земледельческой. За 10 лет (1888—92) в среднем выводе посев всех зерновых хлебов составлял 11877621 пуд, сбор — 47683737 пудов, остаток за вычетом посева — 35806116 пудов, на продовольствие требовалось 20754643 пуда, избыток, следовательно, — 15051473 пуда (и картофеля 6723577 пудов). Наибольший избыток хлеба был в уездах Пензенском (2554 тыс. пд.), Мокшанском (2194 тыс. пд.) и Чембарском (3192 тыс. пд.). Городищенский уезд едва прокармливал себя. К 1 января 1897 г. в хлебозапасных магазинах было на лицо хлеба озимого 443885 четвертей и ярового 113464 четвертей, в ссудах и недоимках — озимого хлеба 61982 четв. и ярового 90745 четв.
Для пополнения хлебных магазинов во многих волостях были введены общественные запашки. Кустарные промыслы были мало развиты; их изделия не шли далее соседних уездов. Выделкой кож и скорняжным промыслом занимались в уездах Нижнеломовском и Пензенском, прядением волны (песцовой шерсти) — в Краснослободском. Колеснотележный промысел существовал в уездах Керенском, Краснослободском, Саранском и Чембарском, бондарный — в уездах Городищенском, Краснослободском, Нижнеломовском и Наровчатском, изготовление грубой мебели и деревянной посуды — в уездах Инсарском, Городищенском, Нижнеломовском и Пензенском.
Изготовлением льняной пряжи и тканей из неё занимались в Пензенском уезде, пеньковых изделий — в Нижнеломовском и Керенском; полубумажную пестрядь ткали в уездах Пензенском и Краснослободском.
В Пензенском уезде благодаря земской управе стало распространяться тканье сарпинок и другие женские промыслы. Земство способствует производству дешевых сельскохозяйственных машин и орудий.
В Городищенском и Краснослободском уездах были развиты лесные промыслы (рубка леса, делание телег и саней, гонка дёгтя), а в последнем уезде — также тканье рогож и кулей из лыка. В Краснослободском и Инсарском уездах жители добывали железную руду. Пуховые платки вязали в Пензе и Пензенском уезде.
Отхожим промыслом занимались до 100 тысяч крестьян, отправляющихся преимущественно в приволжские губернии и Область Войска Донского.
Фабрик и заводов в 1896 г. 2449, с 13785 рабочими и производством на сумму 16756229 руб.
Из местных произведений обрабатывались на фабриках спичечная стружка, глина, шерсть.
По сумме оборотов первое место занимали винокуренные заводы (35), которые выкурили спирта 105170 тыс. град. (на сумму 12305176 руб.). Водочных заводов 2, пивомедоваренных также два. Сухие дрожжи изготавливали 4 завода. Две табачные махорочные фабрики приготовили изделий на 11,9 тыс. пудов. Выделывался табак исключительно курительный. Лучшая фабрика — в городе Саранске. Спичечная фабрикация сконцентрирована в Нижнеломовском уезде. (15 фабр.).
Для оптовой торговли вином и спиртом имелись 35 заводских подвалов, 1 спиртоочистительный завод, 22 оптовых склада и 3 склада пива и виноградного вина, для розничной продажи спиртных напитков — 791 винная лавка, 235 трактиров, 126 ренсковых погребов, постоялых дворов 35, ведёрных лавок 27, пивных лавок 9, буфетов 33 и временных выставок 17. В 1895 г. поступило доходов за патенты и предметы, обложенные акцизом — 4214,4 тыс. руб.
По числу первое место занимали маслобойные заводы (1150, с оборотом на 291444 руб., при 2005 рабочих). Кирпичных заводов было 641, с оборотом на 107189 руб., при 1878 рабочих, поташных — 100, с оборотом на 25076 руб., при 153 рабочих, гончарных — 211, с оборотом 9185 руб., при 589 рабочих. Хрустальный завод 1 — 140800 руб. и 397 рабочих, и стеклянных 12 — 1113439 руб. и 1591 рабочий, суконных фабрик 6 — 811 тыс. руб. и 2080 рабочих, 2 писчебумажные фабрики — 213844 руб., 24 паровых мельницы — 644800 руб. и 307 рабочих. Остальные фабрики и заводы: 19 салотопленных, 6 мыловаренных, 69 кожевенных, 1 клеевой, 5 сыроварен, 51 чесальня, 22 канатных завода, 31 солодовня, 14 воско-свечных заводов, лесопилен 5, крахмальных заводов 18, синильных 2, пенькотрепальных 5, чугунолитейных 4, колокольных 2, картонных 2.
Главные предметы торговли — хлеб, пенька, шерсть, масло и другие сельскохозяйственные произведения. По торговле выделялись города Пенза, Саранск, Нижний Ломов, Инсар, Краснослободск и села Поим — Чембарского уезда, Головинщина и Каменка — Нижнеломовского уезда, Лунино — Мокшанского уезда, Базарная Кеньша — Городищенского уезда, Исса — Инсарского уезда и Кочелаево — Наровчатского уезда. Из 77 ярмарок губернии наиболее значительны Петропавловская в Пензе, Казанская в Нижнем Ломове и Александровская в городе Саранске.
Для торговли весьма важное значение имели железные дороги: Сызрано-Вяземская, Московско-Казанская и ветвь её от Пензы до Рузаевки, ветвь Рязанско-Уральской от Пензы на Сердобск. Почтовых станций 30 со 169 лошадьми. 10 почтово-телеграфных контор, 9 почтово-телеграфных отделений, 23 почтовых отделения, 1 телеграфное отделение.
Всех учебных заведений в 1896 г. было 882, учащихся 44558 человек. Губернское земство устроило в Пензе книжный склад и ассигновало пособия на устройство библиотек-читален. Оно дало 5784 руб. на женскую гимназию, 3 тыс. руб. на реальное училище, 2 тыс. руб. на мужскую гимназию, 500 руб. на 2 стипендии имени графа М. М. Сперанского, 1100 руб. на педагогические курсы. На особо собранные капиталы учреждены ещё земские стипендии при Харьковском университете и при 1-й Пензенской гимназии. Земство ассигновало на школы в 1867 г. 180 руб., в 1869 г. 12883 руб., в 1889 г. 118392 руб. Средние учебные заведения: 2 мужские гимназии, женская гимназия, реальное училище, духовная семинария, епархиальное женское училище, две женские прогимназии, 3 духовные училища, учительская семинария (обучение мордовскому языку), землемерное училище, училище садоводства; общее число учащихся — 1407 мужск. пола и 828 женск. пола. Специальные школы: техническо-железнодорожное училище, школа сельских повитух, фельдшерская школа, 2 сельскохозяйственные школы, курсы лесоводства при 2 лесничествах, Татищевская женская ремесленная школа. При монастырях 6 училищ для девочек и 3 для детей обоего пола (192 уч.). Церковно-приходских школ 223, с 7942 мальчиками и 1028 девочками, школ грамоты 157, с 3301 мальчиками и 363 девочками. В городах городских училищ по положению 1872 г. 6, уездных училищ 4, 2-классных приходских 4, приходских для мальчиков 21, для девочек 13, для детей обоего пола 3, частных 4; общее число учащихся — 6612. В селах училищ министерства народного просвещения 2-классных 7, с 887 уч., 1-классных 11, с 729 уч., земских для мальчиков 5 — 332 уч., для девочек 5 — 336 уч., для детей обоего пола — 328, с 19581 уч. Несколько министерских училищ содержались специально для мордвы и татар. При школах в последние годы заводились сады, огороды и пасеки. Губернское земство давало пособие на заведение пасек. Ремесленные и рукодельные классы существовали при нескольких училищах. 15 библиотек, 23 книжных магазина и лавок, 7 типографий (при одной из них литография и словолитня), 1 литография, 3 фотографии. Из уездных городов библиотеки имели Краснослободск, Мокшан, Нижний Ломов и Саранск.
В 1896 г. в губернии было 73 врача (из них уездных земских 35, военных 4, железнодорожных 4, при больницах в имениях частных лиц 3, вольнопрактикующих 8, на государственной службе 19). Аптек 17, из них в селах 3. Земских врачебных участков 30, с 76 амбулаториями. За помощью обращалось 574597 человек; из них лежало в больницах 16031 человек. Оспа привита 63384 человекам.
На врачебную часть израсходовано в 1896 г. губернским земством 129333 руб. и уездными 217945 руб., всего 347278 руб. Земство губернское имеет в Пензе больницу, дом умалишенных, богадельню и школы фельдшерскую и сельских повитух, с родильным приютом. При больнице 9 врачей. Из школ земства выпущено фельдшериц 22 и фельдшеров 3.
В 1889 г. уездные земства имели 19 больниц, с 564 штатными кроватями, 3 4 врача, 106 фельдшеров и акушерок-фельдшериц, 37 акушерок и повивальных бабок. Богаделен и приютов 14: в Пензе 4, в Краснослободске и Нижнем Ломове по 1, в Саранске 2, в уезде Городищенском 2, Керенском 3 и Саранском 1, Детские приюты в Пензе и в уездах Пензенском и Городищенском. Из числа принятых в войска, в 1896 г., 4258 человек, 631 имели право по образованию на сокращенный срок службы и 775 умело читать и писать или только читать. Мирских расходов в 1894 г. было всего 1593525 руб., в том числе на народное образование 47993 руб., на медицинскую часть 6626 руб., на сельскохозяйственные расходы 281673 руб. В частное потомственное владение разделили надельную землю 121 общество, в 17121 душ, с 58961 десятинами. Выделено 3178 домохозяев, выкупивших свои участки на основании 165 ст. Полоения. о выкупе, в количестве 9042 десятин.
До 1803 г. самостоятельной Пензенской архиерейской кафедры не было; части будущей Пензенской губернии принадлежали к епархиям Астраханской, Тамбовской и Нижегородской. В 1803 г. Пензенская и Саратовская губерния составляли одну епархию, но архиерей жил в Пензе; с 1828 г. Саратовская губерния получила самостоятельного архиерея. С религиозно-миссионерской целью в Пензе было учреждено Иннокентьевское просветительное братство. Для помощи духовенства существовало попечительство о бедных духовного звания. Духовенство имело свой епархиальный свечной завод. Общество сельского хозяйства юго-восточной России (с 1846 г.), имеющее депо сельскохозяйственных семян и станцию для испытания доброкачественных семян. Общество любителей конского бега. Благотворительные общества существовали в Пензе, в некоторых уездных городах и в селе Рамзае Пензенского уезда. В городе Краснослободске было общество для устройства народных чтений.
Из кредитных учреждений городские банки, кроме Пензы, были в Инсаре, Краснослободске, Нижнем Ломове и Саранске. Городские ломбарды — в Пензе и Саранске. Сберегательные кассы — при казначействах и многих почтовых учреждениях. Упрощённое городское управление — в уездном городе Городище и заштатных городах Шешкееве, Троицке и Верхнем Ломове. Всех городских доходов в 1893 г. 419320 руб., расходов 420651 руб., в том числе на содержание городского управления 62095 руб., на народное образование 63886, на благотворительные учреждения 9385, на врачебную часть 8177 руб. Капиталов у городов 91570 руб. По смете на 1896 г. расходы губернского земства исчислены в 370941 руб., в том числе 22420 руб. на содержание губернской земской управы, на дорожные сооружения 158560 руб. (в том числе 126218 руб. на составление дорожного капитала), на ветеринарную часть 24250 руб.; губернское земство содержит в уездах ветеринарных врачей и фельдшеров. По обязательному земскому страхованию в 1889 г. было принято строений 290896 стоимостью по оценке в 25150029 руб.; по добровольному страхованию у 5795 владельцев принято строений на 4408459 руб. С 1890 по 1 октября 1895 г. было застраховано (добровольно) лошадей 11753 и рогатого скота 67046; получено прибыли 12673 руб. У земства была эмеритальная касса. В археологическом отношении Пензенская губерния мало исследована. В могильниках Краснослободского уезда найдены вещи бронзового века, каменные и медные топорики, железные секиры, монеты арабские, римские, византийские и т. д. Древних городищ описано 7, но, кроме того, в уезде было ещё 7 городищ неисследованных, в которых найдены были серебряные обручи, браслеты и т. д.
По сведениям, собранным Центральным статистическим комитетом, курганов в губернии всего 161, городищ, валов и городков — 37. В действительности это число гораздо больше.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пензенская губерния"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=30 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/65BToCjFs Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ 1 2 3 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_26.php?reg=274 Всесоюзная перепись населения 1926 г.]. [www.webcitation.org/65sxprJyG Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
- ↑ [penzagard.ru/administrativno-territorialnoe-delenie-penzenskogo-kraya.html Хроника административно-территориального деления Пензенского края]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97_uezd.php?reg=1026 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]
- ↑ [penzahroniki.ru/index.php/chronicles/149-penzenskoe-dvoryanstvo/1703-tyustin-a-v-penzenskoe-dvoryanstvo 14. ПОТУЛОВ Александр Николаевич (1748—1811)] — полковник, статский советник. В 1763 г. зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк, участник ряда войн. — 1805—1811
- ↑ «…в 778 году определён Пензенским вице-губернатором…» — Госархив Пензенской области. Ф. 196. Оп. 2. Д. 1242. Л. 33.
Литература
- В. М. Терехин, «Археологические изыскания и раскопки» — «Пензенский сборник», вып. 1.
- «Материалы для географии и статистики России» (Сталь, «Пензенская губерния»);
- Памятные и справочные книжки Пензенской губернии. 1864, 1889, 1892—97 гг.;
- «Сборник Пензенского губ. стат. комитета» (3 вып., 1893—1896);
- К. Р. Евграфов, «25-летняя деятельность Пензенского земства, 1865—89»;
- И. Кузьмин, «Пензенская губерния»;
- А. Ф. Селиванов, «Буртасы»;
- А. Ф. Селиванов, «Биографии пензяков»;
- [chigirin.narod.ru/book.html#penz Справочная книжка Пензенской губернии на 1901 год].
- [blacksearcher.ru/forum/viewtopic.php?t=267 Списки населённых мест Пензенской губернии 1869, JPG]
Ссылки
- ЭСБЕ:Пензенская губерния
- [www.tamala.ru Информационный портал для жителей Тамалы и Тамалинского района Пензенской области]
- [new.runivers.ru/maps/podratlas/42 Карта Пензенской губернии из «Атласа» А. А. Ильина 1876 года] (просмотр на движке Google на сайте runivers.ru)
- [elib.shpl.ru/ru/nodes/11460-30-penzenskaya-guberniya-1890-statistika-rossiyskoy-imperii-16-vyp-5#page/1/mode/grid/zoom/1 Пензенская губерния. — 1890. — (Статистика Российской империи; 16. вып. 5).]
- [leb.nlr.ru/edoc/44391/Справочная-книга-Пензенской-губернии-на-1892-год Справочная книга Пензенской губернии на 1892 год / Изд. Пензенского губернского статистического комитета; Сост. секр. стат. ком. В. П. Попов. — Пенза: Тип. губ. правл.: 1892. — 268 с.]
- [oldbooks.ax3.net/BookLibrary/30000-Penzenskaya-gub.html Библиотека Царское Село, книги по истории Пензенской губернии (Памятные книжки), PDF]
- [kornilovi.ru/category/spiski_naselen/penzenskaia_guberniya Алфавитный каталог населённых мест Пензенская губернии]
| ||||||
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пензенская губерния
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
