Пензенские затворники

Пензенские затворники — устоявшееся название группы из 35 человек, называющих себя «Горним Иерусалимом», ушедших в октябре 2007 года в добровольный затвор рядом с селом Никольское Бековского района Пензенской области в ожидании конца света, который, по их убеждениям, должен был произойти в 2012 году в результате падения на землю кометы «Армагеддон», позже дата была изменена на май 2008 года. По утверждению многих СМИ, затворники принадлежали к одной из групп истинно-православных христиан (ИПЦ), однако сами они заявили, по словам местного священника РПЦ, «что они христиане и что Церковь не выполняет возложенную на неё миссию, поэтому „конец света“ близок и они лишь спасают себя».

Хроника событий

Акция началась в середине октября 2007 года, когда сидельцы вместе с 4 детьми вселились в подземные укрытия на окраине села Никольское. Они угрожали себя сжечь в случае насильственной эвакуации. Инициатором затвора был 43-летний Пётр Кузнецов, а после его ареста с 16 ноября 2007 года группой отшельников руководила 82-летняя игуменья Антония. Особую неприязнь сидельцы испытывают к ИНН, считая его печатью дьявола. Группа начала формироваться за полтора года до этих событий.

• Октябрь — ноябрь 2007 года — начало добровольного заточения около 30 человек.
• Февраль 2008 года — в землянке из-за упавшей свечи произошёл пожар.
• Середина марта 2008 года — из-за паводков произошло частичное обрушение пещеры.
• 29 марта 2008 года появились сведения, что 7 затворниц вышли на поверхность. 28 человек, в том числе дети, выходить отказались.
• 1 апреля — пещеру покинуло 14 человек.
• 3 апреля оставшиеся затворники дали обет молчания.
• 9 апреля выбравшийся на поверхность Виталий Недогон сообщил, что двое затворников умерли (от недоедания и рака) и были «захоронены» в пещере.
• 14 апреля обет молчания нарушен.
• 16 мая 2008 года — последние сидельцы (8 мужчин и 1 женщина) покинули своё убежище, так и не дождавшись конца света.

Лидер сектантов Пётр Кузнецов был задержан 16 ноября 2007 года и помещён в Пензенскую областную психиатрическую больницу с диагнозом «бредовое состояние личности». В дальнейшем против Петра Кузнецова было возбуждено два уголовных дела по статьям «создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью» и «возбуждение ненависти либо вражды по религиозным и национальным признакам».

Мнения и оценки

Архиепископ Пензенский и Кузнецкий Филарет в своём интервью 15 апреля 2008 года заявил, что считает неправильным применение термина «секта» по отношению к этой группе людей: «Это обычные православные христиане. Они не сектанты». Миссионер РПЦ дьякон Андрей Кураев также заявил о том, что «никакие это не сектанты, это наши православные люди». По мнению журналиста Павла Круга из НГ Религия, «если заклеймить „петровцев“ сектантами, ровно то же самое следует сделать по отношению к массе православных верующих, которые также убеждены в наличии трёх шестёрок в российском паспорте, в существовании мирового масонского заговора, в скором приходе антихриста и т. д. Такие настроения не редкость в православных общинах, особенно в монастырях. А признать огромную часть прихожан Русской Православной Церкви „деструктивной сектой“ ни церковный, ни светский истеблишмент явно не готов. Но и найти подходы к решению проблемы он не в состоянии».

Газета «Комсомольская правда» в номере от 8 декабря 2007 года озвучила альтернативную версию причин ухода сектантов в подземные укрытия. Елена Фетисова, одна из «сестёр общины», не сумевшая уйти с остальными под землю и вернувшаяся в Новочеркасск, сказала корреспонденту «Комсомольской правды» следующее:

— Лезть под землю ни у кого и в мыслях не было. Мы собирались молиться в этих пещерах, и все. Но когда стали приходить местные дебоширы-алкоголики, стали собак убивать, били Виталия Недогона, приставали к его дочери, четырнадцатилетней Олечке, тогда и ушли…

— [www.kp.ru/daily/24015/87156/ Пензенские затворники ушли под землю из-за побоев местных хулиганов?] Комсомольская правда

Ссылки

• [pravoslavie58region.ru/index.php?loc=sekta.htm Пенза православная. Обзор событий в Бековском районе пензенскими СМИ.]
• [www.kp.ru/daily/24009/84482/ Пензенские затворники: Психиатр сказал, что мы не сектанты! «Комсомольская правда».]
• [www.ng.ru/problems/2008-04-16/1_sekta.html «Из глубины воззвах». Секта затворников — обратная сторона религиозного возрождения в России.] «НГ Религия», 16.04.2008.
• [www.ng.ru/politics/2008-04-03/4_ierusalim.html Андрей Мельников, «Горний Иерусалим» в пензенском овраге. «Независимая газета», 03.04.2008.]
• [www.youtube.com/watch?v=Sa3bcR4fDmM Пятый канал. Хроника пензенского затворничества день за днём]

Отрывок, характеризующий Пензенские затворники

– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.