Пенкальский, Симон
Симон Пенкальский (также Пенкала, Пенкалиус; Пенкалидес; около 1567 — после 1616[1]) — польский латинский поэт, живший в конце XVI и начале XVII века.
Биографических сведений о нём почти не сохранилось. Известно, что его родителями были городской советник Олькуша Тобиаш Пекали и Анна Старчиновская. В 1585 году поступил в Краковскую академию. Оказавшись в числе жителей Острога, «стал русином».
Был автором поэмы на латинском языке «De bello Ostrogiano ad Pianthos cum Nissoviis libri quatuor» (Краков, 1600). Согласно ЭСБЕ, «не лишённая некоторых поэтических достоинств, написанная языком лёгким и изящным», эта поэма входит в число наиболее важных первоисточников по польской истории[2], содержа в себе множество важных сведений относительно восстания низовых казаков под предводительством Косинского в 1593 году.
Напишите отзыв о статье "Пенкальский, Симон"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?ei=ofEHVar2K4uBywPQz4CABA&hl=ru&id=UHBmAAAAMAAJ&dq=Szymon+P%C4%99kala+XVI+w.&focus=searchwithinvolume&q=polsko-%C5%82aci%C5%84ski Polski słownik biograficzny. T.25. 1980. Str. 728.]
- ↑ [books.google.ru/books?ei=svcHVZ7sOYGdygPUx4G4BA&hl=ru&id=5-0bAAAAIAAJ&dq=akademik+krakowski%2C+poeta+%C5%82aci%C5%84sko-polski+w+ko%C5%84cu+XVI+i+poczatkach+XVII&focus=searchwithinvolume&q=napisane+pi%C4%99knym+j%C4%99zykiem+%C5%82aci%C5%84skim Encyklopedja Powszechna, T.11. 1901. Str. 425.]
Отрывок, характеризующий Пенкальский, Симон
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
