Пентини

Пентини
Абидосская династия
Второй переходный период
личное имя как Сын Ра	P(3) n Ṯnj из Тиниса
тронное имя как Царь	Sḫm-Rˁ-ḫwj-t3wj Могучий Ра, защитник Обеих Земель

Пентини (Секхемра-хутауи Пантджени) — фараон Древнего Египта из Абидосской династии эпохи Второго переходного периода.

Пентини (его имя указывает, что он происходил из Тиниса неподалеку от Абидоса) известен только благодаря единственной стеле из известняка, которая была обнаружена в Абидосе У. М. Ф. Питри. Стела посвящена сыну царя Джехути-аа и дочери царя Хотепнеферу. Она в настоящее время находится в Британском музее.

Было высказано предположение, что он принадлежит к династии местных царьков, которые в конце эпохи XIII династии в течение недолгого времени правили Абидосом в Среднем Египте, где возникло независимое государство. Это было связано в завоеванием гиксосами Мемфиса. Однако данная гипотеза является спорной.

По другой версии, Пентини был современником XV или XVI династии. В Туринском царском папирусе имя Пентини отсутствует.

Литература

• Kim Ryholt, Adam Bülow-Jacobsen: The Political Situation in Egypt during the Second Intermediate Period, c. 1800—1550 B.C. (= CNI publications. Bd. 20). Museum Tusculanum Press, Kopenhagen 1927, ISBN 87-7289-421-0, File Abyd/b, S. 392.
• Thomas Schneider: Lexikon der Pharaonen., Artemis & Winkler, München 1997, ISBN 3-7608-1102-7, S. 190—191
• Thomas Schneider: The Relative Chronology of the Middle Kingdom and the Hyksos Period (Dyns. 12-17). In: Erik Hornung, Rolf Krauss, David A. Warburton (Hrsg.): Ancient Egyptian Chronology (= Handbook of Oriental studies. Section One. The Near and Middle East. Band 83). Brill, Leiden/Boston 2006, ISBN 978-90-04-11385-5, S. 168—196.

Отрывок, характеризующий Пентини

Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»