Пентьевр
Пентьевр (фр. Penthièvre) — бывшее графство и герцогство на территории Бретани. Занимает часть территории современного департамента Кот-д’Армор к югу и востоку от Сен-Бриё.
До XI века территория принадлежала герцогам Бретани. В 1035 году герцог Ален III передал эти земли во владение своего брата Эда, ставшего его вассалом; этим актом Ален III продемонстрировал, что по своему положению ничем не уступает герцогу Нормандии, раз имеет вассалов с графским титулом. В XI—XII веках Пентьевр был весьма неспокойной местностью и оплотом повстанцев, боровшихся за независимость Бретани (в первую очередь, для сил Пьера I).
Жанна, графиня Пентьевра, дочь герцога Гюи Бретанского, выйдя в 1337 году замуж за графа Карла Блуа, принесла ему это графство в качестве приданого. От дома Блуа оно впоследствии путём браков переходило к герцогам Бросс и Люксембург, а в 1569 году оказалось во владении короля Карла IX. С XV века правители Пентьевра претендовали на титул герцога.
Людовик XIV преобразовал Пентьевр в герцогство, пожаловав титул герцога своему внебрачному сыну — графу Тулузскому. Сын последнего, Луи-Жан-Мари Бурбон, герцог де Пентьевр (1725—1793) занимался благотворительностью и даже в революционное время пользовался популярностью («гражданин Бурбон»).
На его дочери Марии-Луизе женился Филипп Эгалите, унаследовавший таким образом права на Пентьевр. В XIX веке титул герцога Пентьевра носил сын принца Жуанвильского, принц Пьер-Филипп, родившийся в 1845 году. Ныне понятие «Пентьевр» употребляется практически исключительно для обозначения исторической области.
См. также
| ||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Пентьевр"
Отрывок, характеризующий Пентьевр
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
