Пеньковский, Валентин Антонович

Валентин Антонович Пеньковский
Дата рождения	14 апреля 1904(1904-04-14)
Место рождения	Могилёв
Дата смерти	26 апреля 1969(1969-04-26) (65 лет)
Место смерти	Минск
Принадлежность	СССР СССР
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии	медали и иностранные ордена

Валенти́н Анто́нович Пенько́вский (14 апреля 1904, Могилёв — 26 апреля 1969, Минск) — советский военачальник, генерал армии (1961).

Биография

В Красной Армии с 1920. Участвовал в Гражданской войне 1918-20.

В 1927 году окончил Объединённую белорусскую военную школу в Минске.

С 1933 года — командир зенитного дивизиона, заместитель начальника штаба зоны ПВО КОВО.

В Великую Отечественную войну на Юго-Западном, Сталинградском, Донском, Воронежском, Ленинградском, 1-м и 2-м Прибалтийском и 1-м Дальневосточном фронтах — начальник штаба управления ПВО Юго-Западного фронта, начальник ПВО армии, командир стрелковой дивизии (1941-42), начальник штаба 21-й, 6-й гвардейской, 25-й армий (1942-45).

После войны

После войны начальник штаба Прикарпатского (октябрь 1946 — март 1950), Приморского (апрель 1950 — май 1953), Забайкальского (июнь 1953 — сентябрь 1954), Дальневосточного военного округов (сентябрь 1954 — март 1956), командующий войсками Дальневосточного (март 1956 — июль 1961), затем Белорусского военного округов (июль 1961 — июль 1964).

Генерал-полковник (8.08.1955).

С июля 1964 заместитель министра обороны СССР по боевой подготовке, с мая 1968 военный инспектор-советник Группы генеральных инспекторов министерства обороны СССР.

Кандидат в члены ЦК КПСС (1961—1969). Депутат Верховного Совета СССР 5-7-го созывов.

Валентин Антонович Пеньковский скончался 26 апреля 1969 года. Похоронен в Минске на Восточном кладбище.

Связь с Олегом Пеньковским

Установлено, что полковник Главного разведывательного управления Олег Пеньковский, расстрелянный по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР в 1963 году по обвинению в шпионаже в пользу США и Великобритании, не был внучатым племянником В. А. Пеньковского.

Председатель КГБ в 1961—1967 гг. В. Е. Семичастный в своих воспоминаниях пишет буквально следующее:

Не подтвердились и рассказы Пеньковского о том, что брат его деда, Валентин Антонович Пеньковский, был начальником штаба военного округа на Дальнем Востоке, а потом в Белоруссии. Такой человек действительно существовал и названные посты занимал. В Великую Отечественную войну он сражался под командованием Родиона Яковлевича Малиновского. Однако тот Пеньковский не имел с нашим „героем“ ничего общего, кроме фамилии. Такой вымысел нужен был Олегу Пеньковскому для того, чтобы усилить свою значимость в глазах западных партнеров…

Награды

• 2 ордена Ленина
• 5 орденов Красного Знамени
• 2 ордена Кутузова 1-й степени
• орден Суворова 2-й степени
• орден Кутузова 2-й степени
• орден Польской Народной Республики
• медали

Почётные звания

• Почётный гражданин Полоцка

Отрывок, характеризующий Пеньковский, Валентин Антонович

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.