Перанакан
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего: около 7 млн. чел.[1] | |
| Язык | |
| Религия |
конфуцианство, буддизм, христианство, даосизм |
Перанакан (также Баба-Нёня, кит. 峇峇娘惹) — термин, используемый по отношению к потомкам китайских иммигрантов конца XV—XVI веков на территории полуострова Малакка и Зондского архипелага. На сегодняшний день эта волна китайской миграции довольно сильно ассимилирована среди местного населения.
Большинство перанакан в определённой степени сохранили древнюю культуру своего народа, однако утеряли способность говорить на китайских языках. Так как большинство мигрантов были мужчинами, межэтнические браки с местными женщинами были обычным и довольно распространённым делом. Таким образом, многие перанакан являются китайцами лишь в какой-то степени, зачастую при преобладании индонезийской крови они практически неотличимы от местного населения.
Содержание
Терминология
Малайское и индонезийское слово Peranakan означает «потомок» без уточнения конкретной этнической группы. Иногда паранакан также называют «китайцы пролива» из-за большой концентрации вдоль Малаккского пролива. Название баба-нёня произошло от персидского слова «баба» (почтительное обращение к старшим мужчинам), а также слова «нёня», которое вероятно является неправильно произнесённым итальянским словом Nona (бабушка), либо португальским словом Dona (обращение к замужней женщине). Обращение нёня было довольно популярным в Индонезии по отношению ко всем иностранным женщинам, в том числе и китаянкам.
Происхождение и языки
Большинство перанакан происходят из юго-восточной части Китая. Язык паранакан, баба-малай — это креольский язык на основе малайского, содержащий множество китайских, главным образом миньских, слов.[2] Однако этот язык вымирает и используется сегодня только людьми старшего поколения. Молодое поколение предпочитает использовать английский, а также местные языки в зависимости от региона проживания: малайский, индонезийский, яванский, сунданский. В последнее время серьёзно возрос интерес к китайским языкам, главным образом к путунхуа.
Культура и современное положение
В разные времена и по разным причинам перанакан активно мигрировали внутри региона Нусантара, между Индонезией, Малайзией и Сингапуром. Это привело к большей однородности этой группы населения. Культура перанакан теряет свои позиции и свою популярность. В связи с политическими мотивами стран, перанакан Малайзии и Сингапура всё больше приближаются по культуре к китайцам на материке. В то же время перанакан Индонезии в связи с долгим запретом на китайский язык и гонениями на китайцев во времена правления Сухарто всё больше теряют свою родную культуру.
Миграции в соседние страны привели к возникновению небольших перанаканских общин во Вьетнаме[3] и Австралии.
Напишите отзыв о статье "Перанакан"
Примечания
- ↑ [www.thejakartapost.com/news/2008/05/26/chinese-indonesians-can039t-be-put-boxes.html], thejakartapost
- ↑ [www.ethnologue.com/show_language.asp?code=mbf Ethnologue]
- ↑ [www.colorq.org/MeltingPot/Asia/MalayChinese.htm Chinese/Native intermarriage in Austronesian Asia]. Color Q World. Проверено 16 ноября 2008. [www.webcitation.org/69V6sCkAl Архивировано из первоисточника 28 июля 2012].
Источники
- Lee Chin Koon: Mrs. Lee’s Cookbook. Nonya Recipes and other favourite recipes.
- Mahmood, Datin Sari Endon: The Nyonya Kebaya: A Century of Straits Chinese Costume, ISBN 0-7946-0273-8
- Rudolph Jürgen. Reconstructing Identities: A Social History of the Babas in Singapore. — Singapore: Ashgate, 1998.costumes
- Khoo Joo Ee. The Straits Chinese: A Cultural History. — Kuala Lumpur, Malaysia: The Pepin Press, 1998. ISBN 9054960086
- Chang Queeny. Memories of a Nonya. — Singapore and Selangor, Malaysia: Eastern Univerisities Press Sdn Bhd, 1981.
Ссылки
- [peranakan.org.sg/ Ассоциация перанакан Сингапура]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Перанакан
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
