Первая лига Армении по футболу 2013/2014
Поделись знанием:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
| Первая лига Армении по футболу 2013/2014 | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 21 июля 2013 — 15 июня 2014 |
| Число участников | 9 |
| Города | 4 |
| Стадионы | 6 |
| Призовые места | |
| Статистика чемпионата | |
← 2012/13 2014/15 → | |
Первая лига Армении 2013/2014 — 22-й сезон чемпионат Первой лиги Армении по футболу с момента его основания.
Чемпионат начался 21 июля 2013 года с матчами Мика-2 - Алашкерт-2, Арарат-2 - Шенгавит, Бананц-2 - Гандзасар-2.
Завершится чемпионат, согласно календаря турнира, 15 июня 2014 года.
Победителем прошлого сезона был «Алашкерт», который квалифицировался в премьер лигу, и вместо команды отстаивать чемпионский титул будет Алашкерт-2.
Содержание
Регламент
[www.ffa.am/uploaded/Competitions%20regulations%202013-2014.pdf Статья 9]. Определение мест команд в соревнованиях
1. Места команд определяются по набранным очкам, полученным во всех матчах.
2. В случае равенства показателей у двух (кроме случая определения первого места) и более команд, преимущество получают команды, которые в матчах между собой имеют такие лучшие показатели:
- 2.1. большее количество набранных очков;
- 2.2. лучшая разница забитых и пропущенных мячей;
- 2.3. большее количество забитых мячей.
3. В случае равенства показателей, указанных в п.2 данной статьи у двух (кроме случая определения первого места) и более команд, преимущество получают команды, которые имеют:
- 3.1. большее количество побед;
- 3.2. лучшую разницу забитых и пропущенных мячей;
- 3.3. определяются жребием;
4. Если две команды набрали одинаковое наибольшее количество очков во всех матчах чемпионата, победитель Первой лиги определяется в "Золотом матче" между этими командами. Решение касательно места проведения и времени начала матча принимает Футбольная Федерация Армении.
5. Командa, занявшая первое место по итогам чемпионата, квалифицируется в Премьер-лигу.
Участники
По итогам сезона 2012/13 Первую Лигу покинули футбольные клубы:
-
«Алашкерт» — 1-е место в турнирной таблице (квалифицировался в премьер лигу) - «Импульс-2» — 10-е место в турнирной таблице (из-за финансовых трудностей)
- «Кинг делюкс» — 9-е место в турнирной таблице (из-за финансовых трудностей)
По сравнению сезона 2012/13 в Первой лиги приняли участие футбольные клубы:
-
«Алашкерт-2» - фарм команда «Алашкерта» - «Бананц-3» — «Бананц» ФК на данном сезоне был представлен двумя фарм-командами.
В сезоне 2013/2014 принимают участие все фарм-клубы премьер лиги. «Бананц» ФК представлена двумя фарм-клубами. Итого 9 команд:
Расположение команд Чемпионата Армении 2013/2014
| Клуб | Город | Стадион | Вместимость | Mесто в сезоне 2012/13 |
|---|---|---|---|---|
| «Алашкерт-2» | Мартуни | Касахи Марзик (Аштарак) | 3 000 | новая команда |
| «Арарат-2» | Ереван | Касахи Марзик (Аштарак) | 3 000 | 5 |
| «Бананц-2» | Ереван | «Бананц (Ереван)» | 10 000 | 8 |
| «Бананц-3» | Ереван | «Бананц (Ереван)» | 10 000 | новая команда |
| «Гандзасар-2» | Капан | «Гандзасар (Капан)» | 3 500 | 4 |
| «Мика-2» | Ереван | «Мика (Ереван)» | 8 000 | 2 |
| «Пюник-2» | Ереван | Пюник (стадион) | 500 | 3 |
| «Шенгавит» | Ереван | Городской (Абовян) | 5 000 | 7 |
| «Ширак-2» | Гюмри | Касахи Марзик (Аштарак) | 3 000 | 8 |
Представительство по регионам
| Регион | Кол-во | Участники |
|---|---|---|
 Ереван |
6 | Арарат-2, Бананц-2, Бананц-3, Мика-2, Пюник-2 и Шенгавит |
| Гегаркуник | 1 | Алашкерт-2 |
| Сюник | 1 | Гандзасар-2 |
| Ширак | 1 | Ширак-2 |
Турнирная таблица
| Место | Команда | И | В | Н | П | Голы | ± | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Бананц-2 | 15 | 9 | 5 | 1 | 33 − 16 | +17 | 32 |
| 2 | Гандзасар-2 | 15 | 8 | 3 | 4 | 30 − 19 | +11 | 27 |
| 3 | Алашкерт-2 | 14 | 7 | 4 | 3 | 26 − 14 | +12 | 25 |
| 4 | Пюник-2 | 15 | 7 | 4 | 4 | 27 − 20 | +7 | 25 |
| 5 | Ширак-2 | 15 | 5 | 5 | 5 | 19 − 20 | −1 | 20 |
| 6 | Арарат-2 | 14 | 5 | 4 | 5 | 30 − 30 | 0 | 19 |
| 7 | Мика-2 | 16 | 4 | 4 | 8 | 21 − 35 | −14 | 16 |
| 8 | Шенгавит | 15 | 3 | 4 | 8 | 20 − 33 | −13 | 13 |
| 9 | Бананц-3 | 15 | 1 | 3 | 11 | 27 − 46 | −19 | 6 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки
Изменение положения команд по ходу чемпионата
Обладатели 1 места по ходу чемпионата
<timeline> ImageSize = width:1050 height:80 PlotArea = left:20 right:30 bottom:40 top:0 Period = from:1 till:36.0 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1 TimeAxis = orientation:horizontal Colors =
id:Mika value:rgb(1,0.0,0.0) id:Pyunik value: blue id:Ulisses value: white id:Gandzasar value:rgb(0.8,0.0,0.0) id:Shirak value: orange id:Ararat value: white id:Banants value: blue id:Alashkert value: yellow
PlotData=
bar:Position width:15 color:white align:center
from:1 till:2 shift:(0,19) text: "АРА2" color:Ararat from:2 till:3 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:3 till:5 shift:(0,19) text: "ГАН2" color:Gandzasar from:5 till:6 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:6 till:8 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:8 till:13 shift:(0,19) text: "БАН2" color:Banants from:13 till:14 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:14 till:18 shift:(0,19) text: "БАН2" color:Banants
</timeline>
Обладатели 2 места по ходу чемпионата
<timeline> ImageSize = width:1050 height:80 PlotArea = left:20 right:30 bottom:40 top:0 Period = from:1 till:36.0 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1 TimeAxis = orientation:horizontal Colors =
id:Mika value:rgb(1,0.0,0.0) id:Pyunik value: blue id:Ulisses value: white id:Gandzasar value:rgb(0.8,0.0,0.0) id:Shirak value: orange id:Ararat value: white id:Banants value: blue id:Alashkert value: yellow
PlotData=
bar:Position width:15 color:white align:center
from:1 till:2 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:2 till:3 shift:(0,19) text: "ГАН2" color:Gandzasar from:3 till:5 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:5 till:6 shift:(0,19) text: "ПЮН2" color:Pyunik from:6 till:7 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:7 till:8 shift:(0,19) text: "БАН2" color:Banants from:8 till:9 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:9 till:13 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:13 till:14 shift:(0,19) text: "БАН2" color:Banants from:14 till:16 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:16 till:17 shift:(0,19) text: "ГАН2" color:Gandzasar
</timeline>
Обладатели 3 места по ходу чемпионата
<timeline> ImageSize = width:1050 height:80 PlotArea = left:20 right:30 bottom:40 top:0 Period = from:1 till:36.0 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1 TimeAxis = orientation:horizontal Colors =
id:Mika value:rgb(1,0.0,0.0) id:Pyunik value: blue id:Ulisses value: white id:Gandzasar value:rgb(0.8,0.0,0.0) id:Shirak value: orange id:Ararat value: white id:Banants value: blue id:Alashkert value: yellow
PlotData=
bar:Position width:15 color:white align:center
from:1 till:2 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:2 till:3 shift:(0,19) text: "БАН2" color:Banants from:3 till:4 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:4 till:5 shift:(0,19) text: "ПЮН2" color:Pyunik from:5 till:6 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:6 till:7 shift:(0,19) text: "БАН2" color:Banants from:7 till:8 shift:(0,19) text: "АРА2" color:Ararat from:8 till:9 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert from:9 till:13 shift:(0,19) text: "ШИР2" color:Shirak from:13 till:14 shift:(0,19) text: "ПЮН2" color:Pyunik from:14 till:16 shift:(0,19) text: "ГАН2" color:Gandzasar from:16 till:17 shift:(0,19) text: "АЛА2" color:Alashkert
</timeline>
Результаты матчей
| Команда | АЛА2 | АРА2 | БАН2 | БАН3 | ГАН2 | МИК2 | ПЮН2 | ШЕН | ШИР2 | АЛА2 | АРА2 | БАН2 | БАН3 | ГАН2 | МИК2 | ПЮН2 | ШЕН | ШИР2 | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Алашкерт-2 |
|
1:2 | 2:1 | 2:1 | 2:0 | 1:1 | 4:0 | 4:2 |
|
|||||||||
| 2 | Арарат-2 | 0:3 |
|
1:1 | 7:4 | 0:1 | 0:0 | 3:5 | 4:1 |
|
|||||||||
| 3 | Бананц-2 | 2:1 | 0:2 |
|
3:0 | 2:2 | 3:0 | 1:1 | 3:2 |
|
|||||||||
| 4 | Бананц-3 | 2:2 | 1:6 |
|
0:5 | 9:2 | 1:4 | 0:1 | 0:1 |
|
|||||||||
| 5 | Гандзасар-2 | 1:0 | 5:3 | 1:2 | 5:3 |
|
0:1 | 2:1 | 3:1 | 0:1 |
|
||||||||
| 6 | Мика-2 | 2:4 | 2:3 | 1:3 | 3:3 | 1:1 |
|
1:2 | 4:1 | 1:1 |
|
||||||||
| 7 | Пюник-2 | 0:0 | 2:0 | 1:3 | 2:1 | 1:2 |
|
2:1 | 2:0 |
|
|||||||||
| 8 | Шенгавит | 2:2 | 2:3 | 1:1 | 2:1 | 2:2 | 0:1 | 2:2 |
|
1:0 |
|
||||||||
| 9 | Ширак-2 | 0:0 | 2:2 | 1:1 | 1:1 | 0:1 | 2:0 | 2:1 | 4:3 |
|
|
Лучшие бомбардиры
| # | Футболист | Команда | Голы (пен.) |
|---|---|---|---|
| 1 |  Айрапет Авагян |
«Гандзасар» | |
| 2 | Геворг Оганян |
«Арарат» | <center> 11 |
| 3 | Давид Гандилян |
«Ширак» | <center> 8 |
| 4 | Тигран Казарян |
«Бананц» | <center> 8 |
| 5 | Давид Асатрян |
«Бананц» | <center> 7 |
| 6 | Роман Оганесян |
«Арарат» | <center> 6 |
| 7 | Арам Лорецян |
«Бананц» | <center> 6 |
| 8 | Карен Есаян |
«Пюник» | <center> 5 |
| 9 | Мгер Саакян |
«Арарат» | <center> 5 |
| 10 | Арамайис Кесаян |
«Бананц» | <center> 5 |
| 11 | Мурад Асатрян |
«Пюник» | <center> 5 |
См. также
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Первая лига Армении по футболу 2013/2014"
Отрывок, характеризующий Первая лига Армении по футболу 2013/2014
Но Борис опять перебил его:– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
