Первенство СССР между командами союзных республик по шахматам 1960
Поделись знанием:
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Первенство СССР между командами союзных республик по шахматам 1960 — 7-е первенство.
Состав команды: 6 мужчин (2 запасных), 1 юноша, 2 женщины, 1 девушка.
- Азербайджан — С. Халилбейли, Э. Сардаров‚ В. Макогонов. Л. Гульдин. А. Арутюнов. М. Лоев. О. Павленко, Т. Затуловская, М. Мартирсова. М. Шегал, запасной —- В. Раппопорт.
- Белоруссия — А. Суэтин, И. Болеславский, Г. Вересов, А. Ройзман, Б. Гольденов, А. Шагалович‚ В‚ Литвинов. Н. Зворыкина, Г. Арчакова, Т. Головей, запасной — А. Сокольский.
- Грузия — Б. Гургенидзе, А. Буслаев, А. Благидзе, Д. Джаноев, Ю. Бетохин. С. Мегрелишвили, Р. Джинджихашвили, М. Тогонидзе, Э. Какабадзе, Н. Гаприндашвили, запасной — М. Шишов.
- Латвия — А. Гипслис, А. Петерсон‚ Я. Клявиньш, Я. Клован, И. Зильбер, К. Класупс, А. Шмит, М. Лауберте, З. Нахимовская, В. Рожлапа, запасной — М. Пасман.
- Ленинград — В. Корчной‚ М. Тайманов‚ Б. Спасский, И. Бондаревский. А. Черепков. С. Фурман, И. Блехцин, Л. Вольперт. Ф. Дмитрнева, Л. Кристол, запасные: А. Толуш и В. Оснос.
- Москва — В. Смыслов. Т. Петросян, Д. Бронштейн. А. Котов. В. Симагин, А. Хасин. Э. Спектор, Е. Быкова, Н. Войцик, А. Кушнир, запасные: Е. Васюков и А. Чистяков.
- РСФСР — Л. Полугаевсний, В. Тарасов, А. Лутинов, Н. Крогиус, В. Антошин, Л. Шамкович, Г. Ходос, В. Борисенко, В. Тихомирова, Н. Коноплева, запасной — Р. Нежметдинов.
- Украина — Е. Геллер‚ Л. Штейн, Ю. Сахаров, А. Банник, Э. Гуфельд. В. Шияновский, О. Симович, Е. Малинова‚ Л. Нисенбойм. З. Сулимова, запасной — В. Зурахов.
- Эстония — П. Керес, И. Ней, Г. Ууси. У. Минков. А. Арулайд, И. Розенфельд, Э. Кивиоя. С. Роотаре, У. Куре, М. Раннику, запасные: Ю. Рандвийр и Х. Луйк.
В некоторых командах было по два запасных. Вторые запасные вступили в игру после отъезда «олимпийцев» в Лейпциг.
Группа А
- Москва, 2 — 12 октября
- 1. Ленинград (В. Корчной‚ М. Тайманов‚ Б. Спасский, И. Бондаревский, А. Черепков, С. Фурман, А. Толуш и В. Оснос — запасной, И. Блехцин, Л. Вольперт, Ф. Дмитриева, Л. Кристол) — 52½ очка из 80;
- 2. Москва — 51½;
- 3. РСФСР — 47;
- 4. Латвийская ССР — 39½;
- 5. УССР — 39;
- 6. Эстонская ССР — 38½;
- 7. БССР — 33½:
- 8. Грузинская ССР — 33½;
- 9. Азербайджанская ССР — 25.
Лучшие индивидуальные результаты: 1-я мужская доска — Л. Полугаевский (РСФСР) — 5 из 7; 1-я женская доска — Л. Вольперт — 6½ из 8.
Группа Б
- 1. Литовская ССР — 49 очков из 70;
- 2—3. Киргизская ССР и Молдавская ССР — по 36;
- 4. Казахская ССР — 35½;
- 5. Туркменская ССР — 34½;
- 6. Узбекская ССР — 33½;
- 7. Армянская ССР — 32;
- 8. Таджикская ССР — 23½.
Напишите отзыв о статье "Первенство СССР между командами союзных республик по шахматам 1960"
Литература
- Шахматы в СССР, октябрь 1960, №12, С. 354—360
- Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 163. — 120 000 экз.
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 292. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Первенство СССР между командами союзных республик по шахматам 1960
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
