Первобытное искусство

Первобытное искусство, доисторическое искусство — искусство эпохи первобытного общества.

В палеолите (верхнем палеолите) — древнем каменном веке, оно было представлено первобытной музыкой, танцами, песнями и обрядами, а также геоглифами — изображениями на поверхности земли, дендроглифами — изображениями на коре деревьев и изображениями на шкурах животных, различными украшениями тела при помощи цветных пигментов и всевозможных природных предметов, например бус, популярных и в настоящее время. Но всё перечисленное не способно противостоять натиску разрушительного времени. Поэтому, сохранились и были постепенно обнаружены лишь абстрактные знаки, выбитые искусственно на сверхтвёрдых скальных поверхностях на территории Центральной Индии, на севере Австралии и на территории Перу, а также пиктограммы позитивных и негативных трафаретов рук и анималистические пещерные изображения (Нерха, Южное побережье Испания, Шове, Ардеш, Юг Франции) зооморфная и антропоморфная скульптура малых форм (Венера из Холе-Фельс и Человеколев — Швабский Альб, Германия) из кости и камня, гравировки и барельефы на кости, каменных плитках и роге, времени верхнего палеолита (35 — 40 тыс. лет) и многочисленные скопления наскальных изображений на поверхностях скал под открытым небом, эпохи неолита, или новом каменном веке, (11 тыс. лет), известные на всех обитаемых континентах. К неолиту относятся и руины различных мегалитических построек на территории Европы, Южной Америки и Азии (например: Стоунхендж в Солсбери, с вертикально установленными камнями по кругу — кромлехами, весом до 50 тонн, Великобритания, упорядоченные ряды из крупных необработанных камней-обелисков, на бескрайнем Карнакском поле, называемых менгирами, и могильных комплексов из необработанных крупных камней, например, Корконнский дольмен, Морбиган, Франция).

Первые, из обнаруженных при раскопках произведений первобытного творчества, были великолепными, реалистичными, гравированными изображениями животных на поверхностях костей, к настоящему времени уже давно вымерших животных эпохи плейстоцена (закончившейся 11 тыс. лет назад) и сотен крошечных бусин из природных материалов (окаменевших кальцитовых губок), найденных Буше де Пертом, впервые, в 30-х годах XIX века на территории Франции. Но тогда, эти находки оказались предметом ожесточённого спора между первыми исследователями-любителями и догматичными креационистами в лице священнослужителей, уверенных в божественном происхождении мира. В результате, удивительные, необычные находки не вызвали доверия как у профессиональных учёных французской Академии наук, так и у широкой публики. Переворот во взглядах на первобытное искусство произвело открытие палеолитической пещерной живописи. В 1879 году Мария, восьмилетняя дочь испанского археолога-любителя М. де Саутуола, обнаружила на сводах пещеры Альтамира, на севере Испании, скопление крупных, от одного до двух метров, изображений бизонов, нарисованных красной охрой в разнообразных, сложных позах. Это были первые, официально опубликованные в 1880 году, росписи палеолитической живописи, обнаруженные в пещере. В настоящее время известно около сорока пещер с палеолитической живописью на территории Австралии, Южной Африки, России, Испании и Франции. Мастерство древних художников отразилось в умении передавать изобразительными средствами динамику и характерные особенности животных. Первое сообщение об этом, на русском языке, появилось только в 1912 году, в переводе с французского языка, шестого издания курса публичных лекций Соломона Рейнака, прочитанном им в Луврской школе в Париже в 1902—1903 годах.

В настоящее время первобытное изобразительное творчество изучают исследователи из двух международных организаций: ИКОМОС (ICOMOS) и ИФРАО (IFRAO), объединяющих профессиональных исследователей и исследователей-любителей, соответственно.

В июне 2012 году, в журнале «Science» были опубликованы новые методы датировки по урану, в 11 испанских пещерах и французской пещере Шове. Международной группе учёных удалось, наконец, получить надёжные серии датировок древнейших пещерных росписей. Изображения «чёрных носорогов» в пещере Шове составили 33,5—37,0 тыс.лет. Древнейшими в мире, из известных, оказались даты охристого пигмента изображений испанской пещере Нерха, датируемые возрастом в 43,5—42,3 тыс. лет. Всё перечисленное с одной стороны, и новые находки образцов портативного искусства в Германии с другой, позволили полностью опровергнуть ранее преобладавшую точку зрения, представленную столетними систематическими исследованиями, в частности, авторитетным мнением Андре Леруа-Гурана.

Периодизация

Первобытное искусство — искусство эпохи первобытного общества. Появление зачатков искусства относят к эпохе мустье (150—120 тыс. — 35—30 тыс. лет назад). На отдельных предметах этого времени находят ритмические ямки и крестики — намёк на орнамент. Отдельные находки могут свидетельствовать о появлении зачатков искусства — орнамента из ямок и насечек, окраски предметов, и даже изготовления антропоморфных фигурок, — еще в предшествующие эпохи. Так, «Венера из Берехат-Рама» датируется 230 тыс. лет, а «Венера из Тан-Тана» — более чем 300 тыс. лет назад. Изготовление орнамента связывается с т. н. «поведенческой современностью» (behavioral modernity) Серия находок первобытных украшений может свидетельствовать об относительном раннем начале современной культуры и о времени, начиная с которого Homo sapiens sapiens проявил способности к абстрактному мышлению. Три раковины моллюсков с перфорацией, найденные археологами в Израиле и Алжире, и изготовленные приблизительно 90 тыс. лет назад, считаются элементами первых ювелирных изделий, созданных человеком. В 2007 году на востоке Марокко были найдены отдельные декорированные и перфорированные раковины, из которых, возможно, состояли бусы; их возраст — 82 тыс. лет. В пещере Бломбос (ЮАР) были найдены более 40 раковин со следами окраски и следами, свидетельствующими об использовании в бусах возрастом в 75 тыс. лет.

К эпохе позднего палеолита (30—35 тыс. лет назад — 10 тыс. лет назад) относят создания пластики (т. н. «палеолитических Венер»), расцвет пещерной живописи и наскальных росписей, развитие искусства резьбы по кости, появление и распространение [elementy.ru/news?newsid=431111 музыкальных инструментов] В наскальных изображениях времени мезолита (примерно с 10—8-го тысячелетия до н. э.) важное место занимают многофигурные композиции, изображающие человека в действии: сцены сражений, охоты и т. п. В период неолита (примерно с 8—5-го тысячелетия до н. э.), энеолита и период бронзы (примерно 3—2-е тысячелетие — начало 1-го тысячелетия до н. э.) появились мегалиты и свайные постройки; изображения стали передавать отвлечённые понятия, сформировались многие виды декоративно-прикладного искусства (керамика, обработка металла, ткачество; широко распространилось связанное с ними искусство орнамента).

Первобытная скульптура

См. также: Хаманджия, Костёнки, Пещера Ма-д’Азиль, Шигирский идол и Кикладская цивилизация

Наскальная живопись

См. также: Пещерная живопись и Петроглифы

До наших времен сохранилось множество наскальных изображений, выполненных людьми эпохи палеолита, прежде всего — в пещерах. Большинство подобных объектов найдено в Европе, но их находят также и в других частях света. При создании изображений использовались краски из минеральных красителей (охра, оксиды металлов), древесного угля, и растительных красителей, смешиваемых с жиром или кровью животных, либо водой. Старейшим известным наскальным изображением является, по-видимому, сцена сражения носорогов в пещере Шове, возрастом около 32 тыс. лет. Наскальные рисунки нередко выполнены с учётом цвета и формы скальной поверхности и с передачей движения изображённых животных, но, как правило, без соблюдения пропорций фигур, перспективы, и без передачи объема. На наскальных рисунках преобладают изображения животных, сцены охоты, фигурки людей и сцены обрядовой или повседневной деятельности (танцы и др.).

Вся первобытная живопись, как часть первобытного изобразительного творчества, явление синкретичное и предположительно создавалась в соответствии с культами. Позднее, изображения первобытного изобразительного творчества приобрели черты стилизации. Многие образцы пещерной живописи являются объектами всемирного наследия ЮНЕСКО.

Мегалитическая архитектура

Мегалиты (греч. μέγας — большой, λίθος — камень) — доисторические сооружения из больших блоков. В предельном случае это один модуль (менгир). Термин не является строго научным, поэтому под определение мегалитов и мегалитических сооружений попадает достаточно расплывчатая группа строений. Как правило, они относятся к дописьменной эпохе данной местности.

Распространение

Мегалиты распространены во всём мире, преимущественно в приморских областях. В Европе они в основном датируются эпохой энеолита и бронзового века (3—2 тыс. до н. э.), за исключением Англии, где мегалиты относятся к эпохе неолита. Мегалитические памятники особенно многочисленны и разнообразны в Бретани. Большое число мегалитов встречается на средиземноморском побережье Испании, в Португалии, части Франции, на западном побережье Англии, в Ирландии, Дании, на южном побережье Швеции и в Израиле. В начале XX века было распространено мнение, что все мегалиты принадлежали к одной глобальной мегалитической культуре, но современные исследования и методы датировки опровергают это предположение.

Типы мегалитических сооружений

• менгир — одиночный вертикально стоящий камень
• кромлех — группа менгиров, образующая круг или полукруг
• дольмен — сооружение из огромного камня, поставленного на несколько других камней
• таула — каменное сооружение в форме буквы «Т»
• трилит — сооружение из каменной глыбы, установленной на два вертикально стоящих камня
• сейд — в том числе сооружение из камня
• каирн — каменный курган с одним или несколькими помещениями
• крытая галерея
• лодкообразная могила

Назначение

Назначение мегалитов не всегда можно установить. Большей частью они, по мнению некоторых ученых, служили для погребений или были связаны с погребальным культом. Есть и другие мнения. По-видимому, мегалиты — общинные сооружения с социализирующей функцией. Их возведение представляло для первобытной техники сложнейшую задачу и требовало объединения больших масс людей. Некоторые мегалитические сооружения, как, например, комплекс из более 3000 камней в Карнаке (Бретань) Франция, представляли собой важные церемониальные центры, связанные с культом мёртвых. Другие комплексы мегалитов использовались для определения времени астрономических событий, таких как солнцестояние и равноденствие. В районе Набта-Плайя в нубийской пустыне было найдено мегалитическое сооружение, служившее для астрономических целей. Это сооружение на 1000 лет старше Стоунхенджа, который также считается своеобразной доисторической обсерваторией.

Предметы быта

К искусству из предметов быта относят игрушки для детей, украшения, различные ритуальные статуэтки. Как правило украшения выполнялись из бронзы. Орнаментальные украшения состояли большей частью из кругов, спиралей, волнистых линий и тому подобных мотивов. Особое внимание уделяли украшениям — они были крупного размера и сразу бросались в глаза. Наряду с пещерными росписями и рисунками в ту пору изготовляли разнообразные изваяния из кости и камня. Их делали с помощью примитивных инструментов, и эта работа требовала исключительного терпения. Создание изваяний, без сомнения, тоже было связано с первобытными верованиями.

См. также

• Ла Ферраси
• Эль-Кастильо
• Трипольская культура
• Циклопическая кладка
• Майкопский курган
• Гальштатская культура

Литература

• Формозов А. А. 1966. Памятники первобытного искусства на территории СССР. М. 126 с.
• Фролов Б. А. 1992 Первобытная графика Европы. М., Наука.
• Семёнов В. А. 2008. Первобытное искусство. Каменный век. Бронзовый век. Новая история искусства. Азбука-Классика. С-Пб.
• Мириманов В. Б. 1997. Искусство и миф. Центральный образ картины мира. М., Согласие.
• A. W. G. Pike et al. U-Series Dating of Paleolithic Art in 11 Caves in Spain. Science 336, 1409 (2012); DOI: 10.1126/science.1219957.
• Bednarik, Kumar, Watchman, Roberts 2005. Preliminary Results of the EPI Progect. RAR. Volume 22, Number 2, pp.147-197
• Beaumont B.Peter and Bednarik G.Robert 2013. [www.sahra.org.za/sites/default/files/additionaldocs/2013-01-29%2030-1%20BeaumontBed%20final.pdf Tracing The Emergence of Palaeoart in Sub-Saharan Africa]. RAR. Volume 30, Number 1, pp.33-54

Ссылки

• [www.countries.ru/library/primitive/dec.htm Кравченко А. И. Культурология: Учебное пособие для вузов.]
• [interpretive.ru/dictionary/406/word/doistoricheskoe-iskustvo ДОИСТОРИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО] // Г. Матюшин. Археологический словарь, 1998 г.
• Д. А. Авдусин. [www.sno.pro1.ru/lib/avdusin_osnovy_arkheologii/index.htm Основы археологии] — М.: Высш. шк., 1989.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/230494 ПЕРВОБЫТНОЕ ИСКУССТВО] // Большой Энциклопедический словарь. 2000.
• [www.kommersant.ru/doc/1673225 Первые произведения искусства появились раньше, чем Homo sapiens] — Коммерсант.ru, 2011
• [antropogenez.ru/article/189/ Когда и как возникло искусство?] — Я. А. Шер, Антропогенез.ru
• [antropogenez.ru/article/592/ Проблема происхождения первобытного искусства и психофизиология] — Я. А. Шер, Антропогенез.ru
• [antropogenez.ru/zveno-single/140/ Искусство верхнего палеолита] — С. В. Дробышевский, Антропогенез.ru

Отрывок, характеризующий Первобытное искусство

Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.