Первое Гохштедтское сражение
| Первое Гохштедтское сражение | |||
| Основной конфликт: Испанское наследство | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа союзников | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Первое Гохштедтское сражение (нем. Erste Schlacht bei Höchstädt) — сражение, произошедшее 20 сентября 1703 года, во время войны за Испанское наследство (1701—1714), в районе деревни Гохштедт (современный город Хёхштедт-на-Дунае, Германия).
Союзные франко-баварские войска под командованием маршала Виллара и баварского курфюрста Максимилиана II разгромили имперскую армию под командованием графа Оттона II и князя Леопольда I.
Содержание
Предыстория
15 сентября 1703 года, основные силы имперской армии под командованием маркграфа Людвига Баденского взяли вольный город Аугсбург, угрожая Баварии с запада. Имперские войска под командование графа Оттона II, выступили из Бадена и по северному берегу реки Дунай, направились на восток и достигли деревни Гохштедт 19 сентября. Маршал Виллар и курфюрст Максимилиан II Эмануэль выступили со своей армией, с целью перехватить имперские войска, приказывая 7-тысячному отряду д’Уссона стоящей лагерем в Диллингене атаковать имперцев с тыла.
Битва
20 сентября отряд д’Уссона атакует войска имперцев. Атака французов окончилась неудачей: атаковав слишком рано, обойденный неприятельской кавалерией, имея перед собою превосходящие силы и не получая вестей от Виллара, занятого переправой через Дунай, д’Уссон отступил в свой укрепленный лагерь. К 10 часам утра в самый его разгар сражения прибыли союзники.
Обойдя левый фланг имперцев который не успел перестроиться, союзники атаковали их так энергично, что они поспешно начали отступать к Нёрдлингену, и, если бы д’Уссон в этот момент вышел из Диллингенского лагеря и стал бы на путь отступления имперской армии, поражение явилось бы ещё более полным. Только благодаря героической стойкости арьергарда под командованием Леопольда I, Оттону II удалось спасти свою армию и достичь Нёрдлингена. Имперцы потеряли 11 000 человек, большей частью пленными, 37 пушек и весь обоз. Союзники потеряли 1000 человек. Остатки разбитой имперской армии в беспорядке отходили к Нёрдлингену, откуда граф Оттон II надеялся достигнуть верхнего Дуная и соединиться с маркграфом Баденским, стоявшим в Аугсбурге.
Последствия
Кампания 1703 года закончилась взятием Аугсбурга (16 декабря), гарнизон которого сдался Максимилиану II. Через год, состоялось Второе Гохштедтское сражение в котором союзные франко-баварские войска были разбиты.
Напишите отзыв о статье "Первое Гохштедтское сражение"
Литература
- Winston Churchill; Geschichte, Band III — Das Zeitalter der Revolutionen, Scherz & Coverts Verlag, Stuttgart 1957
- John B. Hattendorf: Die Ursprünge des Spanischen Erbfolgekrieges, in: Wie Kriege entstehen. Zum historischen Hintergrund von Staatenkonflikten, hg. von Bernd Wegner, Paderborn 2000 (Krieg in der Geschichte 4), S. 109 ff.
- Karl Staudinger: Geschichte des kurbayerischen Heeres unter Kurfürst Max II. Emanuel. 1680—1726, München 1904—1905 (Geschichte des bayerischen Heeres 2,1/2)
- Curt Jany: Geschichte der Preußischen Armee — Vom 15. Jahrhundert bis 1914, 1. Band, Biblio Verlag, Osnabrück 1967, Seiten 450—455
Отрывок, характеризующий Первое Гохштедтское сражение
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
