Первое Роченсальмское сражение
| Первое Роченсальмское сражение | |||
| Основной конфликт: Русско-шведская война (1788—1790) | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Финский залив, рейд Роченсальма (ныне Котка) | ||
| Итог |
победа русского флота | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Первое Роченса́льмское сражение — морское сражение между Россией и Швецией, произошедшее 13 (24) августа 1789 года на рейде города-крепости Роченсальм (швед. Svensksund, фин. Ruotsinsalmi; с 1878 года — финский город Котка) в проливе между островами Балтийского моря Коткансаари, Муссало и Куутсало и завершившееся победой русского флота.
22 августа 1789 года шведский флот общим числом 49 кораблей под командованием адмирала К. А. Эренсверда укрылся на Роченсальмском рейде среди островов возле современного финского города Котка. Шведы перегородили единственный доступный для крупных судов пролив Роченсальм, затопив там три судна. 24 августа 86 русских кораблей под командованием вице-адмирала К. Г. Нассау-Зигена начали атаку с двух сторон. Южный отряд под командованием генерал-майора И. П. Балле в течение нескольких часов отвлекал на себя основные силы шведов, в то время как с севера пробивались основные силы русского флота под командованием контр-адмирала Ю. П. Литты. Корабли вели огонь, а особые команды матросов и офицеров прорубали проход. Через пять часов Роченсальм был расчищен, и русские ворвались на рейд. Шведы потерпели поражение, потеряв 39 кораблей (в том числе адмиральский, захваченный в плен). Потери русских составили 2 корабля.
В сражении отличились командующий правым крылом русского авангарда Антонио Коронелли и лейтенант Алексей Корнилов — отец будущего вице-адмирала, выдающегося флотоводца России В. А. Корнилова. За героизм, проявленный в Роченсальмском сражении 1789 года, командир фрегата А. М. Корнилов был награждён орденом Св. Георгия 4-го класса и досрочно произведён в капитан-лейтенанты.
См. также
Напишите отзыв о статье "Первое Роченсальмское сражение"
Литература
- Брикнер, А. Г. [runivers.ru/lib/detail.php?ID=483579 Война России со Швецией в 1788—1790 годах]. — СПб., 1869. — 300 с.</span>
- Русско-шведские войны / И. И. Ореус, Ф. Я. Яновский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1899. — Т. XXVII (53) : Розавен — Репа. — С. 343—347.</span>
- Anderson, R. C. Naval Wars in the Baltic, 1522–1850. — L., 1969.</span>
- Bain, Robert Nisbet. [catalog.hathitrust.org/Record/006664089 Gustavus III and His Contemporaries, 1742–1792; An Overlooked Chapter of Eighteenth Century History]. — L. : K. Paul, Trench, Trübner & Co., Ltd, 1894.</span>
- Mitchell, Donald W. A History of Russian and Soviet Sea Power. — N. Y. : Macmillan, 1974.</span>
- Волнухин, А. Я. Род Корниловых на службе Отечеству. — Старица, 2009. — 64 с.</span>
Ссылки
- [wars175x.narod.ru/175_RS01.html Русско-шведская война 1788—1790 гг. Статьи, карты и документы]. 2/18. Проверено 2 декабря 2011. [www.webcitation.org/67M9OYayg Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Первое Роченсальмское сражение
Петя молча ходил по комнате.– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
