Первые люди на Луне (роман)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Первые люди на Луне
The First Men in the Moon
Автор:

Герберт Уэллс

Жанр:

Научная фантастика

Язык оригинала:

Английский

Оригинал издан:

1901

Страниц:

342

Первые люди на Луне (англ. The First Men in the Moon) — научно-фантастический роман известного английского писателя Герберта Уэллса, опубликованный в 1901 году.

Роман повествует о путешествии к Луне, совершенном двумя землянами на космическом корабле, изготовленном из фантастического антигравитационного материала «кейворита» (названного так 1-м из главных героев романа — мистером Кейвором — по собственной фамилии). Оказалось, что на Луне существует цивилизация «селенитов» (так земляне назвали этих существ). В романе описаны приключения героев на Луне и возвращение одного из них на Землю.





Сюжет

Господин Бедфорд — небогатый коммерсант, испытывающий финансовые проблемы. Он решил снять домик в тихой сельской местности и написать пьесу, чтобы заработать немного денег. Однако сосед донимает его шумом. Вскоре они знакомятся и оказывается, что это чудаковатый учёный, доктор Кейвор, который занят разработкой нового материала — «кейворита» (англ. cavorite).

Главное свойство материала в том, что он может экранировать гравитацию. При испытании герои обнаруживают, что воздух над экраном из кейворита начинает фонтаном уходить из земной атмосферы в Космос. Кейворит в дальнейшем используется для создания небольшого сферического космического корабля, на котором двое землян и путешествуют с Земли на Луну.

На Луне герои вначале обнаруживают вокруг себя пустынный ландшафт. Но как только восходит Солнце, атмосфера Луны, замороженная за ночь, начинает плавиться и испаряться. На поверхности Луны начинается быстрый рост странных растений, которые создают непроходимые джунгли. Бедфорд и Кейвор оставляют капсулу и сразу теряются в буйных зарослях, где сталкиваются с необычными существами. Растущий голод заставляет их попробовать пару образцов местной флоры, определяемой ими как «грибы». Вскоре после этого у героев наступает эйфория, и начинаются галлюцинации.

Землян захватывают насекомоподобные люди Луны, далее называемые «селенитами» (по имени богини Луны). Последние образовали общество со сложным социумом и разделением труда. Селениты живут в подземельях ("подлунных" пещерах), а для коммуникации используют радио.

Через некоторое время Бедфорду и Кейвору удалось бежать. Они убили нескольких селенитов (из числа своих похитителей) благодаря превосходству в силе. Герои поднимаются на поверхность Луны и разрабатывают план, как найти свой космический корабль. Им приходится разделиться. Бедфорд находит корабль и возвращается на Землю, в то время как Кейвор ранен и снова взят селенитами в плен. С собой Бедфорд прихватил некоторое количество золота, которое свободно распространено на Луне.

Бедфорд сажает корабль в Англии. Случается так, что он не уследил за космическим кораблём, и соседский мальчик, забравшись в него, в результате улетает в Космос. Тем временем Кейвор воспользовался периодом относительной свободы в Лунном обществе и даже смог дать селенитам уроки английского языка. Ему также удалось получить доступ к радиопередатчику, чтобы передать землянам (с использованием азбуки Морзе) историю своей жизни внутри Луны. Бедфорд на Земле публикует в журнале Strand Magazine подробности истории их путешествия, включая и некоторые дополнительные материалы, полученные от Кейвора по радио с Луны.

Кейвор с перерывами рассказывает всё, что случилось с ним после того, как его снова захватили. Но некоторые части его истории переданы невнятно (вероятно, ему пытались помешать, создавая помехи для радиосвязи). Из этих сообщений Бедфорд узнаёт о встрече Кейвора с Великим Лунарием — правителем селенитов. Во время этой встречи Кейвор изображает человечество на Земле как сообщество хищных существ, наслаждающихся войной и чуждых моральных ценностей. В качестве примера он описывает сражение при Коленсо. В ответ на это Великий Лунарий решает прервать все контакты с Землёй. В последней передачи Кейвор признается, что совершил некую ошибку, рассказав о чем-то Великому Лунарию. Передачи Кейвора обрываются на полуслове, когда он собирается открыть землянам секрет изготовления кейворита («Кейворит делается так: возьмите…»; «…лезно»). Бедфорд представляет, что в этот момент Кейвор рвется к передатчику, отчаянно отбиваяся от селенитов, которые тащат его прочь в темноту.

Научная достоверность

В своей книге «Смотри в корень!» Пётр Маковецкий подверг критике явления и события из книги Уэллса. Прежде всего описание первого испытания кейворита: катастрофический атмосферный фонтан не имел бы место. Уже на высоте сотни метров над листом кейворита его антигравитационное действие не имело бы силы.

Навряд ли также при помощи кейворита удалось бы построить сколько-нибудь эффективный космический корабль. Его подъёмная сила ненамного отличалась бы от обычного аэростата, и путешествие на Луну, учитывая также аэродинамическое сопротивление в атмосфере Земли, заняло бы намного больше времени, чем это описано в книге. Интересный физический эффект мог возникнуть, когда человек ступил бы на лист кейворита, так как ему пришлось бы преодолеть потенциальный барьер[1].

Кроме того (отчасти, это естественно в силу эпохи), свойства поверхности Луны описаны нереалистично. То, как Уэллс описал поведение её атмосферы - вымерзает и выпадает на поверхность в холодное время года (если в случае Луны можно так выразиться) — в наше время предполагается для Плутона. Идея, что поверхность Луны днём очень горяча, а ночью очень холодна, в принципе соответствует действительности. Однако температура поверхности Луны не доходит ни до точки замерзания кислорода или азота (предположительно главных составляющих воздуха, более-менее похожего на земной), ни, тем более, до почти абсолютного нуля, как предполагал Кейвор. Также трудно себе представить, чтобы в атмосфере, в которой на глазах выпадает снег из твёрдого кислорода и/или азота и этот снег не стаивает немедленно (то есть, температура уже недалека от точки замерзания этих газов и уж точно далеко за пределами любых земных морозов), человек мог существовать или осмысленно действовать дольше очень непродолжительного времени. Удивляет также прямой переход из газообразной фазы в твёрдую, минуя жидкую.

Экранизации

Книга была экранизирована четыре раза:

Интересные факты

В произведении Герберта Уэллса нет имён главных героев, только фамилии, в экранизациях же использовались такие имена:

  • 1919 — Sampson Cavor, Rupert Bedford
  • 1964 — Joseph Cavor, Arnold Bedford
  • 1997 — William Cavor, Jeremiah Bedford
  • 2010 — Arthur Cavor, Julius Bedford

Напишите отзыв о статье "Первые люди на Луне (роман)"

Примечания

  1. [n-t.ru/ri/mk/sk037.htm Смотри в корень! Сборник любопытных задач и вопросов ]Пётр Маковецкий  (Проверено 15 мая 2012)

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Первые люди на Луне

Отрывок, характеризующий Первые люди на Луне (роман)

Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.