Первые 5-центовые монеты США
| 5 центов 1794 года (США) | |
|---|---|
| Номинал: | 5 центов |
| Диаметр: | 16,5 мм |
| Масса: | 1,35 г |
| Гурт: | рубчатый |
| Металл: | 89,24% Ag и 10,76% Cu |
| Годы чеканки: | 1792 — 1805 (с перерывами) |
| Аверс | |
| |
| Описание: | изображение Свободы |
| Гравёр: | Роберт Скот (англ. Robert Scot) |
| Реверс | |
| |
| Описание: | белоголовый орлан — геральдический символ США |
| Гравёр: | Роберт Скот (англ. Robert Scot) |
Первые 5-центовые монеты США — монеты США номиналом в 5 центов, которые чеканились с перерывами с 1792 по 1805 годы. На аверсе монеты изображён бюст женщины символизирующей Свободу, а на реверсе белоголовый орлан — геральдический символ США. Несмотря на относительно небольшой тираж (более 260 тысяч) существует множество разновидностей данных монет.
История
Создание 5-центовых монет было законодательно закреплено монетным актом 1792 года. Отчеканенные в том же году 1500 пробных монет стали первыми монетами США. Из них на сегодняшний день сохранилось не более 250 экземпляров[1].
В 1794—1795 годах выпускались монеты созданные гравёром Робертом Скотом. На аверсе находилось изображение Свободы с распущенными волосами, а на реверсе белоголовый орлан — геральдический символ США с расправленными крыльями. Дизайн монеты был неудачен и вызывал критические высказывания. Так, в одном из писем того времени встречается высказывание[2]
Ничто не может быть негодней: ничего не значащая дурацкая голова на одной стороне, и что-то похожее на индейку на другой. О позор!
Оригинальный текст (англ.)Nothing can be more wretched: an unmeaning fool's head on one side, and something that resembles a turkey cock on the other. Oh, shame, shame, shame!
В 1796 году в качестве модели для изображения Свободы был взят портрет Анны Виллинг Бинхем (англ. Ann Willing Bingham), считавшейся одной из самых красивых женщин США, знаменитого художника Гилберта Стюарта[3]. В последующем также было заменено изображение орлана.
На монетах 1794 года вокруг изображения Свободы располагалось 15 звёзд, по числу штатов на момент выпуска. В последующем, при вхождении в состав США нового штата, звёзд стало 16, а затем их количество было уменьшено до 13 — числу первых штатов образовавших независимое государство.
Тираж
Все монеты данного типа чеканились на монетном дворе Филадельфии.
| Год | Тираж |
|---|---|
| 1792 | около 1 500 |
| 1794—1795 | 86 416 |
| 1796 | 10 230 |
| 1797 | 44 527 |
| 1800 | 40 000 |
| 1801 | 27 760 |
| 1802 | 3 060 |
| 1803 | 37 850 |
| 1805 | 15 600 |
Суммарный тираж монеты составляет более 260 тысяч экземпляров[4] [5] [6].
Напишите отзыв о статье "Первые 5-центовые монеты США"
Примечания
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_disme_1792.asp 1792 Half Disme History]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_dollar_1796_draped_bust_small_eagle.asp Сайт coincommunity.com 50 центов 1794—1795 годов]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/dollar_1795_silver_draped_bust_small_eagle.asp сайт Coin Community Family доллар 1795—1798 годов]
- ↑ [www.coincommunity.com/us_half_dimes/1792_half_disme.asp Тираж 5 центов 1792 года]
- ↑ [www.coincommunity.com/us_half_dimes/flowing_hair.asp Тираж 5 центов 1794—1795]
- ↑ [www.coincommunity.com/us_half_dimes/draped_bust.asp Тираж 5 центов 1796—1805]
|
Портал «Нумизматика и бонистика» |
|---|
Отрывок, характеризующий Первые 5-центовые монеты США
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
