Первый автограф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Первый автограф
Тип мультфильма

рисованный

Режиссёр

Борис Дёжкин

Автор сценария

Сакко Рунге,
Борис Дёжкин

Художник-постановщик

Александр Винокуров, Борис Дёжкин

Роли озвучивали

Клара Румянова,
Борис Рунге,
Юрий Волынцев,
Георгий Вицин

Композитор

Виктор Лебедев

Студия

Союзмультфильм

Страна

СССР СССР

Длительность

10 мин.

Премьера

1980

Аниматор.ру

[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2862 ID 2862]

«Первый автограф» — советский рисованный мультипликационный фильм, вышедший во время проведения Московской олимпиады в 1980 году.





Сюжет

О том, как звери пытались получить автограф у олимпийского Мишки.

Создатели

режиссёр Борис Дёжкин
сценаристы Сакко Рунге, Борис Дёжкин
художник-постановщик Александр Винокуров, Борис Дёжкин
композитор В. Лебедев
художники-мультипликаторы Юрий Мещеряков, Сергей Дёжкин
художники Пётр Коробаев, Эрраст Трескин, В. Дымич, С. Воробьёв
оператор Михаил Друян
звукооператор Владимир Кутузов
монтажёр Ольга Василенко
ассистенты Р. Макарова, Е.Кунакова
шумовое оформление Александр Баранов
редактор Раиса Фричинская
директор картины Нинель Липницкая

Роли озвучивали

История создания

Мультфильм был запущен в подготовительный период в марте 1979 года. Только в процессе работы над режиссёрским сценарием он приобрел окончательное название — «Первый автограф». Раскадровку и эскизы худсовет оценил очень высоко, раскритиковав лишь музыку. Однако в процессе производства начались сложности. Из-за длительной болезни режиссёра сроки неоднократно переносились, и закончен он был лишь в конце января 1980 года. В процессе работы фильм очень сильно изменился, потерял множество выписанных в сценарии остроумных деталей (хотя еще во время приема подготовительных работ Святослав Рунге пожелал, «чтобы Дёжкин придерживался того хорошего, что было им самим найдено»), сценарно-редакционная коллегия студии неоднократно признавала необходимость внесения в рабочий материал поправок. В довершение всего, исправлений потребовала и редакционная коллегия Госкино, для чего фильм был отправлен на переработку и окончательно принят только 26 февраля.[1](недоступная ссылка с 04-04-2016 (2916 дней))

См. также

Напишите отзыв о статье "Первый автограф"

Примечания

  1. [seance.ru/blog/chtenie/olympics_animation/ Олимпиада как мультфильм]

Ссылки

  • [www.youtube.com/watch?v=bBeQAriuSt4 «Первый автограф» на youtube]

Отрывок, характеризующий Первый автограф

– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.