Первый дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2016
Поделись знанием:
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
| Первый дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2016 2016 IIHF Ice Hockey World Championship Division I | |
|---|---|
| |
| Подробности турнира | |
| Страны проведения |  Польша /  Хорватия
|
| Города проведения | Катовице, Загреб |
| Время проведения | 17 — 29 апреля |
| Число команд | 12 |
| Хронология | |
|
| |
Чемпионат мира по хоккею с шайбой 2016 года в I-м дивизионе — спортивное соревнование по хоккею с шайбой под эгидой ИИХФ, состоявшиеся с 23 по 29 апреля 2016 года в Катовице (Польша) (первоначально был заявлен Краков) и с 17 по 23 апреля 2016 года в Загребе (Хорватия). По итогам турнира в группе A: команды, занявшие первое (сборная Словении) и второе (сборная Италии) места получили право играть в ТОП-дивизионе чемпионата мира 2017 года. Команда, занявшая последнее место (сборная Японии), перешла в группу B. По итогам турнира в группе B: команда, занявшая первое место (сборная Украины), вышла в группу A, а команда, занявшая последнее место, перешла во второй дивизион чемпионата мира 2017 года (сборная Румынии).
Места проведения были названы на конгрессе ИИХФ в Праге (Чехия) во время чемпионата мира по хоккею 2015 года. На право проведения турнира группы A претендовали Краков (Польша), а в группе B — Загреб (Хорватия) и Таллин (Эстония).[1]
Содержание
Регламент
Группа А
В турнире группы А приняли участие 6 сборных. 2 сборные, которые заняли первые два места (сборная Словении и сборная Италии), переходят в Топ-дивизион 2017 года. Сборная Японии вылетела в группу В первого дивизиона 2017 года.
Группа В
В турнире группы В приняли участие 6 сборных. Сборная Украины, которая заняла первое место, переходит в группу А первого дивизиона на следующий, 2017 год. Сборная Румынии, которая заняла последнее место, перейдёт в турнир группы А второго дивизиона 2017 года.
Страны-участницы
В чемпионате приняли участие 12 национальных команд (10 из Европы и 2 из Азии). Сборная Румынии пришла из второго дивизиона. Сборные Австрии и Словении попали на турнир, выбыв из Топ-дивизиона в 2015 году.
Группа A
| Сборная | Квалификация |
|---|---|
 Австрия
|
Заняла 15-е место в турнире Топ-дивизиона и вылетела оттуда в 2015 году |
 Словения
|
Заняла 16-е место в турнире Топ-дивизиона и вылетела оттуда в 2015 году |
| Польша
|
Хозяева, заняла 3-е место в группе A первого дивизиона в прошлом году |
 Япония
|
Заняла 4-е место в группе A первого дивизиона в прошлом году |
 Италия
|
Заняла 5-е место в группе A первого дивизиона в прошлом году |
 Республика Корея
|
Заняла 1-е место в группе B первого дивизиона и поднялась оттуда в 2015 году |
Группа B
| Сборная | Квалификация |
|---|---|
 Украина
|
Заняла 6-е место в группе A первого дивизиона и вылетела оттуда в 2015 году |
 Великобритания
|
Заняла 2-е место в группе B первого дивизиона в прошлом году |
 Литва
|
Заняла 3-е место в группе B первого дивизиона в прошлом году |
| Хорватия
|
Хозяева, заняла 4-е место в группе B первого дивизиона в прошлом году |
 Эстония
|
Заняла 5-е место в группе B первого дивизиона в прошлом году |
 Румыния
|
Заняла 1-е место в группе A второго дивизиона и поднялась оттуда в 2015 году |
Судьи
ИИХФ утвердила 11 (7+4) главных и 14 (7+7) линейных судей для обслуживания матчей первого дивизиона чемпионата мира по хоккею с шайбой 2016 года. Ещё 3 главных судей для турнира группы А были утверждены в феврале 2016 года[2].
| Группа А | Группа В | ||||
|---|---|---|---|---|---|
|
|
Группа А
Таблица
| М | Сборная | И | В | ВО | ПО | П | ШЗ | ШП | РШ | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Словения |
5 | 4 | 0 | 0 | 1 | 18 | 8 | +10 | 12 |
| 2 | Италия |
5 | 3 | 0 | 0 | 2 | 11 | 10 | +1 | 9 |
| 3 | Польша |
5 | 3 | 0 | 0 | 2 | 17 | 12 | +5 | 9 |
| 4 | Австрия |
5 | 2 | 1 | 0 | 2 | 11 | 8 | +3 | 8 |
| 5 | Республика Корея |
5 | 2 | 0 | 1 | 2 | 11 | 11 | 0 | 7 |
| 6 | Япония |
5 | 0 | 0 | 0 | 5 | 7 | 26 | -19 | 0 |
Результаты
| 23 апреля 2016 13:00 |
Япония
|
1 : 7 (0:1, 0:4, 1:2) |
Словения
|
Сподек, Катовице 1300 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536901_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Ютака Фукуфудзи — 00:00-20:00 Такута Онода — 20:00-60:00 |
Вратари | 00:00-60:00 — Роберт Кристан | Судьи: Микко Каукокари Мариан Рохач | |
| Голы: | ||||
Сюхей Кудзи — 54:46 (Т. Ямасита) |
0:1 0:2 0:3 0:4 0:5 1:5 1:6 1:7 |
07:35 — Ян Урбас (Ж. Панце, С. Ковачевич) 21:40 — Ян Урбас (бол.) (Ю. Репе, М. Верлич) 29:31 — Миха Верлич (бол.) (Я. Урбас, Р. Кристан) 33:19 — Алеш Мушич (К. Ограйенсек, А. Куральт) 39:17 — Миха Верлич (Я. Урбас, Ж. Панце) 57:18 — Кен Ограйенсек (А. Мушич) 58:12 — Жига Панце (Я. Урбас, М. Верлич) | ||
|
|
||||
| 14 мин | Штраф | 8 мин | ||
| 9 | Броски | 29 | ||
| 23 апреля 2016 16:30 |
Италия
|
3 : 1 (1:0, 1:1, 1:0) |
Польша
|
Сподек, Катовице 8500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536902_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Андреас Бернард — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-59:07 — Пшемыслав Одробны 59:58-60:00 |
Судьи: Джонатан Алари Артур Кулёв | |
| Голы: | ||||
| Хоаким Рамозер — 12:25 (М. Гандер) Лука Фриго — 36:19 (Д. Костнер, С. Костнер) Томас Ларкин (п.в.) — 59:58 |
1:0 1:1 2:1 3:1 |
30:13 — Томаш Малящиньский (бол.) (П. Дроня, К. Запала) | ||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 33 | Броски | 26 | ||
| 23 апреля 2016 20:00 |
Республика Корея
|
2 : 3 (Б) (1:0, 1:0, 0:2, 0:0, 0:1) |
Австрия
|
Сподек, Катовице 2000 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536903_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Мэтт Далтон — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-65:00 — Бернхард Штаркбаум | Судьи: Стефэн Рено Робин Шир | |
| Голы: | ||||
| Майкл Свифт — 16:05 Ким Кисон — 35:50 (Ким Санвук, Б. В. Янг) |
1:0 2:0 2:1 2:2 2:3 |
44:50 — Маркус Шлахер (бол.) (Б. Леблер) 56:05 — Мануэль Гайер 65:00 — Константин Комарек (поб. бул.) | ||
Буллиты: |
||||
Майкл Свифт  Син Сангун Ким Санвук
|
 Константин Комарек Мануэль Гайер
| |||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 2 мин | ||
| 28 | Броски | 39 | ||
| 24 апреля 2016 13:00 |
Словения
|
3 : 1 (1:0, 0:1, 2:0) |
Италия
|
Сподек, Катовице 2000 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536904_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Гашпер Крошель — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-59:20 — Фредерик Клоутьер 59:33-60:00 |
Судьи: Трпимир Пирагич Робин Шир | |
| Голы: | ||||
| Юрий Репе (бол.) — 13:15 (Я. Урбас) Жига Еглич (бол.) — 45:23 (С. Ковачевич, Р. Тичар) Сабахудин Ковачевич (бол.)(п.в.) — 59:33 (Р. Тичар, К. Ограйенсек) |
1:0 1:1 2:1 3:1 |
26:47 — Гилио Сканделла (Л. Фриго, А. Хельфер) | ||
|
|
||||
| 4 мин | Штраф | 10 мин | ||
| 40 | Броски | 24 | ||
| 24 апреля 2016 16:30 |
Польша
|
1 : 4 (0:0, 0:2, 1:2) |
Республика Корея
|
Сподек, Катовице 6500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536905_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Пшемыслав Одробны — 00:00-57:48 58:25-58:35 58:45-60:00 |
Вратари | 00:00-60:00 — Мэтт Далтон | Судьи: Микко Каукокари Мариан Рохач | |
| Голы: | ||||
Гжегож Пащут — 48:51 |
0:1 0:2 1:2 1:3 1:4 |
21:24 — Майкл Свифт (Син Сангун, Чо Минхо) 24:04 — Майкл Свифт (Син Сангун) 50:13 — Майкл Свифт (Ли Дон Ку, Чо Минхо) 58:45 — Ким Санвук (п.в.) (Ким Кисон) | ||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 4 мин | ||
| 33 | Броски | 31 | ||
| 24 апреля 2016 20:00 |
Австрия
|
3 : 1 (1:1, 0:0, 2:1) |
Япония
|
Сподек, Катовице 1000 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536906_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Бернхард Штаркбаум — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-58:44 — Такуто Онода | Судьи: Артур Кулёв Стефэн Рено | |
| Голы: | ||||
| Николас Петрик — 02:49 (Ш. Гейер, М. Шихль) Брайан Леблер — 43:31 (М. Гейер, Р. Хербургер) Рафаэль Хербургер — 50:05 (Б. Леблер, М. Гейер) |
1:0 1:1 2:1 3:1 |
17:50 — Сейдзи Такахаси (бол.) (Т. Ямасита, М. Нисиваки) | ||
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 2 мин | ||
| 37 | Броски | 27 | ||
| 26 апреля 2016 13:00 |
Республика Корея
|
3 : 0 (3:0, 0:0, 0:0) |
Япония
|
Сподек, Катовице 1500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536907_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Мэтт Далтон — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-11:10 — Такуто Онода | Судьи: Джонатан Алари Микко Каукокари | |
| Голы: | ||||
| Майкл Свифт (бол.) — 04:18 (Ли Дон Ку) Ким Кисон (бол.) — 05:32 (Ким Санвук, Ким Вончун) Син Сангун — 11:10 (Чо Минхо, Син Хьюн Юн) |
1:0 2:0 3:0 |
|||
|
|
||||
| 43 мин | Штраф | 10 мин | ||
| 32 | Броски | 29 | ||
| 26 апреля 2016 16:30 |
Австрия
|
4 : 2 (1:0, 2:0, 1:2) |
Италия
|
Сподек, Катовице 1500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536908_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Бернхард Штаркбаум — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Андреас Бернард | Судьи: Артур Кулёв Трпимир Пирагич | |
| Голы: | ||||
| Андреас Кристлер — 12:21 (Ф. Хофер, Ш. Ульмер) Андреас Кристлер — 30:46 (Ф. Хофер) Константин Комарек (бол.) — 39:10 (Ш. Ульмер, А. Паллештранг) Штефан Бахер — 46:16 (Л. Ходум, М. Шихль) |
1:0 2:0 3:0 4:0 4:1 4:2 |
53:09 — Александр Эггер (бол.) (Т. Траверса, Д. Костнер) 57:24 — Армин Хельфер (А. Хофер, М. Гандер) | ||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 6 мин | ||
| 26 | Броски | 22 | ||
| 26 апреля 2016 20:00 |
Словения
|
1 : 4 (1:1, 0:3, 0:0) |
Польша
|
Сподек, Катовице 6500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536909_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Роберт Кристан — 00:00-40:00 Гашпер Крошель — 40:00-60:00 |
Вратари | 00:00-60:00 — Рафал Радзишевский | Судьи: Стефан Рено Мариан Рохач | |
| Голы: | ||||
Жига Еглич (бол.) — 06:50 (Р. Саболич) |
0:1 1:1 1:2 1:3 1:4 |
03:54 — Томаш Малящиньский (П. Дроня) 23:48 — Миколай Лопуский (бол.) (П. Вронка, М. Колуж) 27:39 — Томаш Малящиньский (П. Вронка, М. Брык) 38:09 — Томаш Малящиньский (Б. Почеха, К. Запала) | ||
|
|
||||
| 8 мин | Штраф | 16 мин | ||
| 33 | Броски | 26 | ||
| 27 апреля 2016 13:00 |
Япония
|
1 : 3 (1:1, 0:2, 0:0) |
Италия
|
Сподек, Катовице 1500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536910_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Такуто Онода — 00:00-58:18 | Вратари | 00:00-60:00 — Фредерик Клоутье | Судьи: Стефан Рене Мариан Рохач | |
| Голы: | ||||
| Сюхей Кудзи — 08:48 (Д. Обара, С. Такахаси) |
1:0 1:1 1:2 1:3 |
13:20 — Симон Костнер (Л. Фриго, А. Хофер) 27:29 — Антон Бернард (М. Гандер) 37:16 — Хуаким Рамозер (Д. Сканделло, С. Марчетти) | ||
|
|
||||
| 4 мин | Штраф | 6 мин | ||
| 25 | Броски | 39 | ||
| 27 апреля 2016 16:30 |
Словения
|
5 : 1 (2:1, 2:0, 1:0) |
Республика Корея
|
Сподек, Катовице 2500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536911_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Гашпер Крошель — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Мэтт Далтон | Судьи: Артур Кулёв Робин Шир | |
| Голы: | ||||
Роберт Саболич (бол.) — 08:59 (С. Ковачевич) Анже Куральт — 19:31 (К. Ограйенсек, К. Претнар) Алеш Мушич — 26:32 (А. Куральт, К. Ограйенсек) Рок Тичар — 34:21 (Ж. Еглич) Клемен Претнар — 51:31 (А. Хебар, А. Куральт) |
0:1 1:1 2:1 3:1 4:1 5:1 |
00:40 — Ким Кисон (Ким Санвук) | ||
|
|
||||
| 12 мин | Штраф | 14 мин | ||
| 26 | Броски | 26 | ||
| 27 апреля 2016 20:00 |
Польша
|
1 : 0 (1:0, 0:0, 0:0) |
Австрия
|
Сподек, Катовице 7500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536912_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Пшемыслав Одробны — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-58:50 — Бернхард Штаркбаум 58:58-59:17 |
Судьи: Джонатан Алари Трпимир Пирагич | |
| Голы: | ||||
| Гжегож Пащут — 12:34 (А. Чмилёвский) |
1:0 | |||
|
|
||||
| 20 мин | Штраф | 18 мин | ||
| 27 | Броски | 29 | ||
| 29 апреля 2016 13:00 |
Италия
|
2 : 1 (1:0, 0:0, 1:1) |
Республика Корея
|
Сподек, Катовице 2500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536913_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Андреас Бернард — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-55:50 — Мэтт Далтон 56:13-57:36 59:01-59:35 |
Судьи: Трпимир Пирагич Стефан Рено | |
| Голы: | ||||
| Хоаким Рамозер (бол.) — 02:38 (Т. Ларкин, Д. Сканделла) Даниэль Тадин — 54:35 |
1:0 2:0 2:1 |
56:13 — Эрик Реган (Ким Вончун, Ким Кисон) | ||
|
|
||||
| 8 мин | Штраф | 10 мин | ||
| 29 | Броски | 27 | ||
| 29 апреля 2016 16:30 |
Австрия
|
1 : 2 (1:1, 0:1, 0:0) |
Словения
|
Сподек, Катовице 4000 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536914_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Бернхард Штаркбаум — 00:00-58:36 | Вратари | 00:00-60:00 — Гашпер Крошель | Судьи: Микко Каукокари Мариан Рохач | |
| Голы: | ||||
| Константин Комарек (бол.) — 05:49 (М. Шлахер) |
1:0 1:1 1:2 |
10:58 — Роберт Саболич (Ж. Еглич, Р. Тичар) 27:29 — Кен Ограйенсек (бол.) (А. Мушич, К. Претнар) | ||
|
|
||||
| 33 мин | Штраф | 8 мин | ||
| 27 | Броски | 23 | ||
| 29 апреля 2016 20:00 |
Польша
|
10 : 4 (6:1, 1:1, 3:2) |
Япония
|
Сподек, Катовице 8500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/536/IHM536915_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Пшемыслав Одробны — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-06:42 — Такуто Онода 06:42-60:00 — Сун Хитоми |
Судьи: Джонатан Алари Робин Шир | |
| Голы: | ||||
| Патрик Вронка — 00:50 (Б. Быхавский, К. Запала) Арон Чмилёвский (бол.) — 03:58 (Г. Пащут, М. Лопуский) Томаш Малящиньский (мен.) — 06:42 (К. Запала, М. Кружек) Мацей Кружек — 10:35 (К. Джубиньский) Гжегож Пащут — 12:27 Кристиан Джубиньский — 17:52 (М. Колуш) Адам Багиньский — 23:15 (М. Котлёж, Б. Быхавский) Арон Чмилёвский (бол.) — 44:00 (П. Дроня, М. Кружек) Павел Дроня — 55:34 (К. Запала) Патрик Вайда — 59:48 (А. Боржецкий, П. Вронка) |
1:0 2:0 3:0 4:0 5:0 6:0 6:1 7:1 7:2 7:3 8:3 8:4 9:4 10:4 |
19:56 — Хироки Уэно (С. Такахаси, Т. Ямасита) 25:47 — Такуми Каваи (бол.) (Й. Хага, С. Янадори) 41:39 — Дайсукэ Обара (Х. Терао) 44:46 — Масато Нисиваки (бол.) (С. Такахаси, Г. Танака) | ||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 51 | Броски | 22 | ||
Группа В
Таблица
| М | Сборная | И | В | ВО | ПО | П | ШЗ | ШП | РШ | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Украина |
5 | 4 | 0 | 0 | 1 | 20 | 6 | +14 | 12 |
| 2 | Великобритания |
5 | 3 | 1 | 0 | 1 | 23 | 7 | +16 | 11 |
| 3 | Литва |
5 | 3 | 0 | 1 | 1 | 15 | 14 | +1 | 10 |
| 4 | Хорватия |
5 | 2 | 1 | 0 | 2 | 21 | 17 | +4 | 8 |
| 5 | Эстония |
5 | 1 | 0 | 1 | 3 | 12 | 23 | -11 | 4 |
| 6 | Румыния |
5 | 0 | 0 | 0 | 5 | 8 | 32 | -24 | 0 |
Результаты
| 17 апреля 2016 13:00 |
Эстония
|
2 : 7 (1:2, 1:4, 0:1) |
Литва
|
Дом Спортова, Загреб 95 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537901_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Вильям-Хенрик Койтмаа — 00:00-40:00 Даниил Сеппенен —40:00-60:00 |
Вратари | 00:00-60:00 — Артур Павлюков | Судья: Джимми Бергамелли | |
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 14 мин | ||
| 30 | Броски | 30 | ||
| 17 апреля 2016 16:30 |
Румыния
|
1 : 6 (1:2, 0:1, 0:3) |
Украина
|
Дом Спортова, Загреб 200 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537902_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Геллерт Руцуй — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Эдуард Захарченко | Судья: Мануэль Николич | |
| Голы: | ||||
| 0:1 0:2 1:2 1:3 1:4 1:5 1:6 |
Эдуард Захарченко | |||
|
|
||||
| 8 мин | Штраф | 12 мин | ||
| 12 | Броски | 48 | ||
| 17 апреля 2016 20:00 |
Хорватия
|
1 : 4 (1:1, 0:2, 0:1) |
Великобритания
|
Дом Спортова, Загреб 2600 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537903_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Мате Томленович — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Бен Боунс | Судья: Михаэль Холм | |
| Голы: | ||||
| 0:1 1:1 1:2 1:3 1:4 |
||||
|
|
||||
| 22 мин | Штраф | 26 мин | ||
| 14 | Броски | 29 | ||
| 18 апреля 2016 13:00 |
Литва
|
5 : 1 (2:1, 1:0, 2:0) |
Румыния
|
Дом Спортова, Загреб 100 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537904_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Артур Павлюков — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Отто Оноди | Судья: Даниэль Гампер | |
| Голы: | ||||
| 1:0 2:0 2:1 3:1 4:1 5:1 |
||||
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 24 мин | ||
| 37 | Броски | 19 | ||
| 18 апреля 2016 16:30 |
Великобритания
|
4 : 3(OT) (2:1, 1:1, 0:1, 1:0) |
Эстония
|
Дом Спортова, Загреб 455 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537905_74_5_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Бен Боунс — 00:00-63:22 | Вратари | Вильям-Хенрик Койтмаа — 00:00-63:22 | Судья: Михаэль Холм | |
|
|
||||
| 22 мин | Штраф | 4 мин | ||
| 37 | Броски | 28 | ||
| 18 апреля 2016 20:00 |
Украина
|
4 : 1 (2:1, 2:0, 0:0) |
Хорватия
|
Дом Спортова, Загреб 1500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537906_74_7_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Эдуард Захарченко — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Мате Томленович | Судья: Джимми Бергамелли | |
|
|
||||
| 14 мин | Штраф | 60 мин | ||
| 28 | Броски | 33 | ||
| 20 апреля 2016 13:00 |
Украина
|
7 : 1 (2:0, 2:1, 3:0) |
Эстония
|
Дом Спортова, Загреб 120 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537907_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Эдуард Захарченко — 00:00 - 58:41 Михайло Шевчук — 58:41 - 60:00 |
Вратари | 00:00-60:00 — Даниил Сеппенен | Судья: Мануэль Николич | |
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 4 мин | ||
| 35 | Броски | 29 | ||
| 20 апреля 2016 16:30 |
Великобритания
|
8 : 0 (4:0, 4:0, 0:0) |
Литва
|
Дом Спортова, Загреб 450 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537908_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Бен Боунс — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-30:42 — Артур Павлюков 30:42-60:00 — Донатас Жуковас |
Судья: Джимми Бергамелли | |
|
|
||||
| 10 мин | Штраф | 16 мин | ||
| 44 | Броски | 10 | ||
| 20 апреля 2016 20:00 |
Румыния
|
5 : 12 (1:3, 2:4, 2:5) |
Хорватия
|
Дом Спортова, Загреб 1650 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537909_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Геллерт Руцуй — 00:00-09:26 Отто Оноди — 09:26-60:00 |
Вратари | 00:00-49:39 — Мате Томленович 49:39-60:00 — Вилим Росандич |
Судья: Даниэль Гампер | |
|
|
||||
| 12 мин | Штраф | 35 мин | ||
| 30 | Броски | 36 | ||
| 22 апреля 2016 13:00 |
Великобритания
|
6 : 1 (2:0, 2:0, 2:1) |
Румыния
|
Дом Спортова, Загреб 400 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537910_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Бен Боунс — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Отто Оноди | Судья: Даниэль Гампер | |
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 14 мин | ||
| 58 | Броски | 11 | ||
| 22 апреля 2016 16:30 |
Литва
|
2 : 1 (0:0, 0:1, 2:0) |
Украина
|
Дом Спортова, Загреб 350 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537911_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Артур Павлюков — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00 - 59:43— Эдуард Захарченко | Судья: Михаэль Холм | |
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 6 мин | ||
| 27 | Броски | 32 | ||
| 22 апреля 2016 20:00 |
Хорватия
|
5 : 3 (1:2, 3:1, 1:0) |
Эстония
|
Дом Спортова, Загреб 2800 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537912_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Вилим Росандич — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-59:01 — 59:10-59:32 — Вильям-Хенрик Койтмаа |
Судья: Мануэль Николич | |
|
|
||||
| 8 мин | Штраф | 10 мин | ||
| 40 | Броски | 27 | ||
| 23 апреля 2016 13:00 |
Украина
|
2 : 1 (0:0, 0:1, 2:0) |
Великобритания
|
Дом Спортова, Загреб 500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537913_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Эдуард Захарченко — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-59:34 — Бен Боунс | Судья: Михаэль Холм | |
|
|
||||
| 6 мин | Штраф | 8 мин | ||
| 23 | Броски | 28 | ||
| 23 апреля 2016 16:30 |
Эстония
|
3 : 0 (0:0, 3:0, 0:0) |
Румыния
|
Дом Спортова, Загреб 200 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537914_74_3_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Вильям-Хенрик Койтмаа — 00:00-60:00 | Вратари | 00:00-60:00 — Отто Оноди | Судья: Джимми Бергамелли | |
|
|
||||
| 4 мин | Штраф | 10 мин | ||
| 35 | Броски | 20 | ||
| 23 апреля 2016 20:00 |
Литва
|
1 : 2 (0:1, 0:0, 1:0, 0:0, 0:1) |
Хорватия
|
Дом Спортова, Загреб 2500 зрителей |
| [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537915_74_4_0.pdf Отчёт] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Артур Павлюков — 00:00-65:00 | Вратари | 00:00-65:00 — Вилим Росандич | Судья: Мануэль Николич | |
|
|
||||
| 36 мин | Штраф | 16 мин | ||
| 24 | Броски | 38 | ||
Лучшие бомбардиры
| Игрок | И | Г | П | О | Штр | +/− |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Роберт Рооба |
5 | 4 | 4 | 8 | 0 | -4 |
| Бен О’Коннор |
5 | 1 | 7 | 8 | 12 | +2 |
| Владислав Гаврик |
5 | 3 | 4 | 7 | 2 | +7 |
| Борна Рендулич |
4 | 2 | 5 | 7 | 0 | -3 |
| Михаэль Глумач |
5 | 4 | 2 | 6 | 4 | +3 |
| Рассел Каули |
5 | 3 | 3 | 6 | 2 | +4 |
| Джонатан Филлипс |
5 | 3 | 3 | 6 | 6 | +6 |
| Александр Петров |
5 | 2 | 4 | 6 | 2 | −3 |
| Нерюс Алишаускас |
5 | 3 | 2 | 5 | 2 | +4 |
| Иван Янкович |
5 | 3 | 2 | 5 | 4 | +1 |
Примечание: И = Количество проведённых игр; Г = Голы; П = Голевые передачи; О = Очки; Штр = Штрафное время; +/− = Плюс-минус
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537000_85B_18_0.pdf IIHF.com]
Лучшие вратари
В списке приведены вратари, сыгравшие не менее 40 % от всего игрового времени их сборной.
| Игроки | Мин | Бр | ПШ | КН | %ОБ | И"0" |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Эдуард Захарченко |
298:25 | 129 | 6 | 1.21 | 95.35 | 0 |
| Вилим Росандич |
135:21 | 56 | 4 | 1.77 | 92.86 | 0 |
| Артур Павлюков |
275:42 | 140 | 11 | 2.39 | 92.14 | 0 |
| Бен Боунс |
302:56 | 86 | 7 | 1.39 | 91.86 | 1 |
| Вильям-Хенрик Койтмаа |
222:45 | 114 | 14 | 3.77 | 87.72 | 1 |
Примечание: Мин = Количество сыгранных минут; Бр = Броски; ПШ = Пропущено шайб; КН = Коэффициент надёжности; %ОБ = Процент отражённых бросков; И"0" = «Сухие игры»
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537000_85A_15_0.pdf IIHF.com]
Индивидуальные награды
Лучшие игроки:
- Вратарь: Эдуард Захарченко
- Защитник: Бен О’Коннор
- Нападающий: Борна Рендулич
По данным: [stats.iihf.com/Hydra/537/IHM537000_85I_1_0.pdf IIHF.com]
Напишите отзыв о статье "Первый дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2016"
Примечания
Ссылки
- [www.iihf.com/competition/536/statistics.html Официальные результаты и статистика. Группа A] (англ.). iihf.com.
- [www.iihf.com/competition/537/statistics.html Официальные результаты и статистика. Группа B] (англ.). iihf.com.
|
||||||
Отрывок, характеризующий Первый дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2016
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
