Первый морской лорд
Поделись знанием:
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Первый морской лорд (в настоящее время — англ. First Sea Lord, ранее — англ. First Naval Lord) — профессиональный глава Королевского ВМФ Великобритании и всех Военно-морских сил Великобритании. Также занимает пост Начальника военно-морского штаба (англ. Chief of Naval Staff), и в Великобритании обычно обозначается аббревиатурой 1SL/CNS.
Содержание
История
С 1797 по 1827 годы главой Королевского ВМФ Великобритании являлся Адмирал Флота (англ. Admiral of the Fleet), позднее название этой должности стало званием. Эту должность занимали:
- Ричард Хау, 1-й эрл Хау (1795—1799)
- Сэр Питер Паркер (1799—1811)
- Принц Вильгельм, герцог Кларенс (1811—1827)
Титул «Первый морской лорд» впервые в 1828 году получил старший из Морских Лордов. В 1904 году титул был изменён с First Naval Lord на First Sea Lord. Начиная с 1923 года Первый морской лорд является членом Комитета начальников штабов, и с 1923 по 1959 годы на условиях ротации (наряду с начальником Имперского Генерального штаба и Начальником штаба ВВС) был главой этого Комитета и возглавлял Вооружённые силы Великобритании. Титул сохранился и после того, как в 1964 году Комитет Адмиралтейства был упразднён, а его функции были переданы Министерству обороны.
При нынешней структуре Первый морской лорд заседает как в Совете обороны, так и в новом Адмиралтейском комитете.
- Сэр Джордж Кокбёрн, 10-й баронет (1828—1830)
- Сэр Томас Харди, 1-й баронет (1830—1834)
- Сэр Джордж Дандэс (1834)
- Сэр Чарльз Адам (1834)
- Сэр Джордж Кокбёрн (1834—1835)
- Сэр Чарльз Адам (1835—1841)
- Сэр Джордж Кокбёрн (1841—1846)
- Сэр Уильям Паркер, 1-й баронет Шенстон (1846)
- Сэр Чарльз Адам (1846—1847)
- Сэр Джеймс Витли Динс Дандэс (1847—1852)
- Морис Беркли, 1-й барон Фицхардинг (1852)
- Хайд Паркер (1852—1854)
- Морис Беркли, 1-й барон Фицхардинг (1854—1857)
- Сэр Ричард Саундерс Дандэс (1857—1858)
- Сэр Вильям Мартин, 4-й баронет (1858—1859)
- Сэр Ричард Саундерс Дандэс (1859—1861)
- Сэр Фридрик Вильям Грей (1861—1866)
- Сэр Александр Милн, 1-й баронет (1866—1868)
- Сэр Сидней Дакрес (1868—1872)
- Сэр Александр Милн, 1-й баронет (1872—1876)
- Сэр Гастингс Елвертон (1876—1877)
- Сэр Джордж Уэлсли (1877—1879)
- Сэр Эстли Купер Кей (1879—1885)
- Сэр Артур Худ (1885—1886)
- Лорд Джон Хэй (1886)
- Сэр Артур Худ (1886—1889)
- Сэр Ричард Вези Гамильтон (1889—1891)
- Сэр Энтони Хайли Хоскинс (1891—1893)
- Сэр Фридрик Вильям Ричардс (1893—1899)
- Лорд Уолтер Талбот Керр (1899—1904)
Первые морские лорды (First Sea Lord) в период 1904—1964
- Сэр Джон Арбетнот Фишер (1904-1910)
- Сэр Артур Найвет Вилсон (1910-1911)
- Сэр Фрэнсис Чарлз Бриджмэн (1911-1912)
- Принц Людвиг Александр Баттенберг (1912-1914)
- Лорд Фишер (1914-1915)
- Сэр Генри Джексон (1915-1916)
- Сэр Джон Джеллико (1916-1917)
- Сэр Росслин Вемисс (1917-1919)
- Граф Битти (1919-1927)
- Сэр Чарлз Мэдден (1927-1930)
- Сэр Фридрик Филд (1930-1933)
- Лорд Чэтфилд (1933-1938)
- Сэр Роджер Бэкхауз (1938-1939)
- Сэр Дадли Паунд (1939-1943)
- Виконт Каннингем (1943-1946)
- Сэр Джон Каннингем (1946-1948)
- Лорд Фрэзер Нордкапский (1948-1951)
- Сэр Родерик МакГригор (1951-1955)
- Граф Луис Маунтбеттен (1955-1959)
- Сэр Чарлз Лэмбе (1959-1960)
- Сэр Каспар Джон (1960-1963)
- Сэр Джон Дэвид Люс (1963-1964)
Первые морские лорды после 1964 года
- Сэр Джон Дэвид Люс (1964—1966)
- Сэр Вэрил Бегг (1966—1968)
- Сэр Майкл Ле Фану (1968—1970)
- Сэр Питер Хилл-Нортон (1970—1971)
- Сэр Майкл Поллок (1971—1974)
- Сэр Эдвард Эшмор (1974—1977)
- Сэр Теренс Левин (1977—1979)
- Сэр Генри Лич (1979—1982)
- Сэр Джон Филдхауз (1982—1985)
- Сэр Вильям Стэвели (1985—1989)
- Сэр Джон Освалд (1989—1993)
- Сэр Дэвид Бенджамин Батхёрст (1993—1995)
- Сэр Джон Слэйтер (1995—1998)
- Сэр Майкл Бойсе (1998—2001)
- Сэр Найджел Эссенхай (2001—2002)
- Сэр Алан Вест (2002—2006)
- Сэр Джонатон Бэнд (2006—2009)
- Сэр Марк Стэнхоуп (2009—2013)
- Сэр Джордж Замбеллас (с 2013 года)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Первый морской лорд"
Отрывок, характеризующий Первый морской лорд
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
