Первый список лишённых гражданства Третьего рейха
Список лишённых гражданства Германской империи — перечень 33 лиц, которые в 1933 году по решению национал-социалистического правительства были лишены немецкого подданства и тем самым стали апатридами. Правовым основанием для данного списка стал закон об отказе в предоставлении немецкого гражданства и его лишении, принятый 14 июля 1933 года.
Содержание
Данный список, напечатанный 25 августа 1933 года в газете «Deutscher Reichsanzeiger», стал первым в череде подобных. 359-й список, оказавшийся последним, был опубликован 7 апреля 1945 года[1]. В целом за время нацистского правления были лишены гражданства 39006 человек[1].
В первый список вошли такие видные противники нацизма, как социал-демократический политик Рудольф Брейтшейд, писатель Лион Фейхтвангер, бывший империальный премьер-министр Филипп Шейдеман, издатель Вилли Мюнценберг, писатель и старейшина немецких театральных критиков Альфред Керр, коммунист Макс Гёльц, журналист и писатель Курт Тухольский, писатель Генрих Манн, математик Эмиль Гумбель, коммунист и депутат рейхстага Вильгельм Пик, писатель и политик Эрнст Толлер, коммунист Курт Гроссман, выступавший против закона о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству председатель СДПГ Отто Вельс, заместитель полицайпрезидента Берлина, оппонент Геббельса и защитник правового государства Бернгард Вайс, министр внутренних дел Пруссии Альберт Гржезинский и многие другие. Большую часть этого и последующих списков составляла тогдашняя интеллектуальная элита Германии. Имущество лишенных гражданства было конфисковано, вследствие чего большая часть из них оказалась без средств к существованию.
В Немецком клубе в Лондоне были вывешены портреты всех 33 фигурантов списка с подписью: «Если вы встретитесь с ними — забейте до смерти!»[2].
Список имен
- Альфред Апфель, адвокат
- Георг Бернгард, журналист
- Рудольф Брейтшейд, деятель СДПГ
- Бернгард Вайс, заместитель полицайпрезидента Берлина
- Роберт Вайсман, статс-секретарь Пруссии
- Отто Вельс, деятель СДПГ
- Иоганнес Вертхауэр, юрист
- Вильгельм Гансман, деятель СДПГ
- Гельмут фон Герлах, журналист, пацифист, леволиберальный политик
- Макс Гёльц, деятель КПГ
- Эльфрида Гольке, деятельница КПГ
- Альберт Гржезинский, деятель СДПГ, министр внутренних дел Пруссии
- Курт Гроссман, журналист
- Эмиль Юлиус Гумбель, пацифист, профессор математики
- Макс Зиферс, председатель Немецкого вольнодумного общества
- Альфред Керр, театральный критик
- Отто Леман-Русбюльдт, пацифист
- Генрих Манн, писатель
- Петер Масловски, деятель КПГ
- Вилли Мюнценберг, коммунистический издатель
- Гейнц Нойман, деятель КПГ
- Вильгельм Пик, деятель КПГ
- Эрнст Толлер, писатель
- Курт Тухольский, писатель, журналист, пацифист
- Альфред Фальк, пацифист
- Лион Фейхтвангер, писатель
- Фридрих Вильгельм Фёрстер, пацифист
- Фридрих Геккерт, деятель КПГ
- Леопольд Шварцшильд, журналист
- Филипп Шейдеман, деятель СДПГ
- Фридрих Штампфер, журналист
- Ойген Эппштейн, деятель КПГ
- Бертольд Якоб, журналист, пацифист
Напишите отзыв о статье "Первый список лишённых гражданства Третьего рейха"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.produkte24.com/images/catalogs/1221/pdf_3366.pdf Michael Hepp (Hrsg.): Die Ausbürgerung deutscher Staatsangehöriger 1933 — 45 nach den im Reichsanzeiger veröffentlichten Listen]
- ↑ [www.dradio.de/download/35723/ Meier, Horst. Preusse, Jude, Patriot und Demokrat. Bernhard Weiß, Vizepräsident der Berliner Polizei, und die Verteidigung der Weimarer Republik]
Отрывок, характеризующий Первый список лишённых гражданства Третьего рейха
И он опять обратился к Пьеру.– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.