Первый флот
Первый Флот (англ. First Fleet) — название, данное флоту из 11 парусных кораблей, которые отплыли от берегов Великобритании 13 мая 1787 года с 1487-ю людьми на борту для того, чтобы основать первую европейскую колонию в Новом Южном Уэльсе, Австралия. Основную массу людей — 717 человек — составляли заключенные (из них 180 — женщин)[1], отправленные на поселение за пределы основной территории Великобритании. Этот Флот положил начало как перевозке заключенных из Великобритании в Австралию, так и освоению и заселению Австралии.
История
Первый Флот состоял из двух военных кораблей (командного корабля HMS Sirius и небольшого быстроходного HMS Supply, используемого для связи), шести транспортов с заключенными и трёх грузовых судов. Командующим Флотом был назначен капитан (впоследствии адмирал) Артур Филлип.
По пути в Новый Южный Уэльс Первый флот зашел в Санта-Круз (остров Тенерифе), где он простоял неделю. Затем он последовал через Рио-де-Жанейро в Кейптаун (в каждом из этих портов флот простоял по месяцу). На подходе к Тасмании Флот, для ускорения, разделился на 3 группы судов — по быстроходности. Поэтому корабли достигли залива Ботани-Бей не одновременно, а в интервале между 18 и 20 января 1788 года.
Не найдя достаточных источников пресной воды и соли в заливе Ботани-Бэй, а также выяснив, что он недостаточно глубок и подвержен ветрам, капитан Артур Филлип обследовал расположенный в 12 км к северу залив Порт-Джексон. 26 января 1788 года Первый Флот перешел в Порт-Джексон, и бросил якорь в небольшой круглой Сиднейской бухточке (англ: Sydney cove) протяжённой 20-километровой Сиднейской бухты (англ: Sydney Harbour) разветвлённого залива Порт-Джексон. Капитан Артур Филлип объявил о присоединении к Великобритании Нового Южного Уэльса, о создании здесь первого поселения — Сиднея, и о том, что он отныне является первым губернатором Нового Южного Уэльса. Теперь этот день — национальный праздник Австралии.
Напишите отзыв о статье "Первый флот"
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи по истории желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Первый флот
– Ну, а дети?– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
