Родной язык
Родно́й язы́к — одно из важнейших понятий социолингвистики и этнологии, которое в настоящее время приобрело междисциплинарный статус[1]. Как и многие другие «естественные» понятия, представление о «родном языке» в науке формализуется по-разному, в зависимости от того, какой признак прототипического «родного языка» выдвигается на передний план. Среди критериев, определяющих язык как «родной», обычно называют:
1) порядок и тип усвоения (родной язык обычно первый и усвоенный естественным путём, без специального обучения, от родителей-носителей языка),
2) качество усвоения (родной язык обычно лучший язык индивида),
3) широту употребления (родной язык самый употребляемый),
4) наличие или отсутствие внутренней эмоциональной связи с языком (родной язык определяется как внутренне самый близкий, на нём лучше воспринимается поэзия и прочее),
5) внешнюю идентификацию (как другие определяют родной язык индивида)[2][3][4].
Содержание
Язык, усвоенный без обучения в детстве
Согласно наиболее распространённой концепции (В. И. Беликов и Л. П. Крысин, Д. Кристал), родной язык — это язык, который человек усваивает с раннего детства без специального обучения, находясь в соответствующей языковой среде («первый язык»)[5]. Ребёнок может усвоить с раннего детства в той или иной мере и несколько языков, в этом случае у него может быть два и более родных языков. Язык, усваиваемый в ходе специального обучения или в языковой среде в более старшем возрасте, называется «вторым языком» (их также может быть несколько)[6]. Ряд авторов проводит разграничение между родным и первым языком, имея в виду случаи, когда родной язык человека угасает, а на первый план выходит язык, усвоенный параллельно или позже[7]. Н. Б. Вахтин и Е. В. Головко специально подчеркивают, что «материнский язык — не обязательно родной, родной язык — не обязательно первый»[8].
Функционально первый язык
По другой концепции родной язык отождествляется с языком, на котором человек мыслит без дополнительного самоконтроля, с помощью которого легко и естественно выражает свои мысли в устной и письменной форме[1] и которым человек «владеет с максимальной глубиной и полнотой, на котором легче, быстрее и проще ему мыслится, который является для него наиболее привычной и удобной формой выражения мысли и языкового общения»[4] (основной или функционально первый язык). Ряд авторов, напротив, считают, что понятия родного и функционально первого языка не равнозначны[9]. В социолингвистических работах подчеркиваются недостатки идентификации понятия «родной язык» третьими лицами на основе той или иной компетенции, поскольку нередки случаи, когда двуязычные люди лучше знают один язык (например, если они получили на нём образование), однако ощущают более крепкую аффективную привязанность к другому, который считают родным[7].
Язык этнической самоидентификации
По третьей концепции родным языком признаётся язык народа или этнической группы, к которой относится человек, язык, связывающий его с предыдущими поколениями, их духовными приобретениями, служащий фундаментом этнической и национальной самоидентификации[1][9][10][11][12]. Этническая трактовка термина «родной язык» отвергается целым рядом авторов. Так, В. И. Беликов и Л. П. Крысин отличают понятие родного языка от данного понятия, обозначая последнее термином «этнический язык»[5]. Родной язык может соответствовать национальности, но может и не совпадать с ней (нередкое явление, особенно в условиях глобальных миграционных процессов, характерных для XX—XXI веков).
Для привлечения внимания к проблеме сохранения языкового многообразия ЮНЕСКО учредила Международный день родного языка.
См. также
Напишите отзыв о статье "Родной язык"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Беларуская мова. Прафесійная лексіка: дапам. / аўт.-склад. В. В. Маршэўская, І. В. Піваварчык, А. С. Садоўская. — Гродна: ГрДУ, 2006. С. 7
- ↑ Skutnabb-Kangas T., Phillipson R. «Mother tongue»: The theoretical and sociopolitical construction of a concept. In: Ammon U. (ed.) Status and function of languages and language varietes. Berlin; New York, 1989.
- ↑ Дьячков М. В. Социальная роль языков в многоэтнических обществах. Пособие для университетов и педагогических институтов. — М.: ИЯНР и ИНПО, 2002. — С. 15.
- ↑ 1 2 [www.zhelty-dom.narod.ru/linguistics/txt/0001.htm Снитко Е. С., Маймакова А. Понятие родного языка и его интерпретация в современной лингвистике]
- ↑ 1 2 Беликов В. И., Крысин Л. П. Социолингвистика. — М., 2002.
- ↑ Crystal, David (1997). The Cambridge Encyclopedia of Language. Second edition. — Cambridge, Cambridge University Press. — P. 372.
- ↑ 1 2 Susanne Romaine. Bilingualism. Second edition. — Blackwell Publishing, 1995. — P. 22
- ↑ Вахтин Н. Б., Головко Е. В. Социолингвистика и социология языков. — Санкт-Петербург, 2004. — С. 46
- ↑ 1 2 files.zipsites.ru/slovari_enc/dissertacii_referaty/Mad'yarova_rech'_tatar_v_russkom_okruzhenii.rar
- ↑ Василь Іванишин, Ярослав Радевич-Винницький. Мова і нація. — Дрогобич: Видавнича фірма «Відродження», 1994. — С. 121
- ↑ Мікуліч Т. М. Мова i этнічная самасвядомасць. — Минск, 1996.
- ↑ elibrary.ru/item.asp?id=11839599
Отрывок, характеризующий Родной язык
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
