Пергамент Шаррера
«Пергамент Шаррера» (порт. Pergaminho Sharrer, галис. Pergamiño Sharrer) является фрагментом средневекового манускрипта XIV века, содержащим частично уцелевшие тексты c нотацией семи кантиг о любви (cantigas de amor) португальского короля Диниша I. Предполагается, что эта рукопись является копией части одного из не сохранившихся португальских песенников — кансьонейру.
Описание источника
Текст написан на галисийско-португальском языке готическим шрифтом. Рукопись была обнаружена в 1990 году американским исследователем Харви Лео Шаррером (Harvey L. Sharrer) из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре[1], и поэтому носит его имя.
Шаррер исследовал обложки книг в Национальном архиве в Лиссабоне (Arquivo Nacional da Torre do Tombo), среди которых надеялся найти древние португальские рукописи. Работая в нотариальном отделе архива, Шаррер обнаружил пергамент, который служил обложкой для книги регистрации нотариальных документов XVI века. Рукопись содержит текст и нотацию без указания имени автора. Авторство было установлено при сопоставлении текстов пергамента с записями в сборниках кантиг галисийско-португальских трубадуров и жонглёров Песеннике Национальной библиотеки Португалии (Cancioneiro da Biblioteca Nacional — CB) и Песеннике Ватикана (Cancioneiro da Vaticana — CV). Тексты манускрипта записаны в той же последовательности, как и в указанных сборниках кантиг[1], которые были составлены позднее написания «Пергамента Шаррера», так как дошли до нас в копиях XVI века[2].
«Пергамент Шаррера» имеет большое значение для изучения средневековой музыки Португалии и Пиренейского полуострова. До обнаружения находки единственным документом, содержащим нотацию светских галисийско-португальских кантиг, считался «Пергамент Винделя» (Pergaminho Vindel) с записями шести кантиг о друге (cantigas de amigo) галисийского жонглёра Мартина Кодаса (или Кодакса — Martin Codax)[1].
Содержание манускрипта
Из сочинений выдающегося португальского короля-трубадура Диниша I сохранилось 137 кантиг[3]. На «Пергаменте Шаррера» записаны стихи и нотированная музыка семи кантиг о любви Диниша I:
- Poys que vos Deus, amigo, quer guisar (B 524, T 1, V 107)[4]
- A tal estado mi adusse, senhor (B 525, T 2, V 108)
- O que vos nunca cuidei a dizer (B 526, T 3, V 109)
- Que mui gram prazer que eu hei, senhor (B 527, T 4, V 110)
- Senhor fremosa, nõ poss'eu osmar (B 528, T 5, V 111)
- Non sei como me salv'a mia senhor (B 529, T 6, V 112)
- Quix ben, amigos, e quer'e querrei (B 520a, T 7, V 113)
После публикации находки эти песни были записаны в интерпретациях ансамблей старинной музыки.
Напишите отзыв о статье "Пергамент Шаррера"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Sharrer, 1991, с. 459.
- ↑ Дробинский А. И. [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke3/ke3-3662.htm Кансьонейру] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.
- ↑ [www.cantigas.fcsh.unl.pt/autor.asp?cdaut=25&pv=sim Cantigas Medievais Galego-Portuguesas. D. Dinis] Тексты и некоторые интерпретации кантиг ансамблями старинной музыки
- ↑ B — Cancioneiro da Biblioteca Nacional, T — Пергамент Шаррера, Arquivo Nacional da Torre do Tombo, V — Cancioneiro da Vaticana
Литература
- Sharrer, Harvey L. [www.jstor.org/stable/344862 The Discovery of Seven cantigas d’amor by Dom Dinis with Musical Notation] (англ.) // Hispania. — American Association of Teachers of Spanish and Portuguese, 1991. — May (vol. 74, no. 2). — P. 459—461. — DOI:10.2307/344862.
|
Диниш I в Викитеке? |
|---|
Отрывок, характеризующий Пергамент Шаррера
– Это обманывают народ, – повторил он.– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
